Алекс продолжал осматривать очередное место предполагаемого преступления. Внимательно, сантиметр за сантиметром исследовал он стены, пол и все, что вмещало в себя это, странное для человеческого понимания, убежище. Среди старых вещей, на первый взгляд, бесполезных и ненужных, внимание его привлекла небольшая спортивная сумка, стоявшая на полу. Он извлек из нее белый, напоминающий больничный, халат, паспорт на имя Эммы Романовны Гринман, потрепанный блокнот и еще какие-то непонятные вещи. В кармане халата лежали крупные мужские очки в металлической оправе.
«Неплохо для начала...» — подумал Алекс, — и аккуратно сложил все обратно в сумку. Неожиданно до его обостренного слуха донесся скрип, характерный для открывающейся железной двери. Странно, но это не мог быть Сева, а значит... Он осторожно прикрыл дверь и... о, Боже: обратная сторона двери содержала в себе еще один сюрприз. Глаза на портрете, действительно, могли отливать живым блеском. Это были необычные дверные глазки, встроенные особенным образом руками умелого мастера, имитирующие взгляд с такой жизненной достоверностью, что усомниться в отсутствии исконного изображения глаз на полотне, практически, было невозможно. Алекс прислушался. Он не мог понять, что происходит в эту минуту там, за дверью. «Неужели, почувствовал опасность?» — подумал он, с беспокойством ожидая следующего шага того, кто был по ту сторону, замаскированной под картину, двери. Алекс вжался в стену, затаив дыхание, и стал ждать. Прошло еще минуты две, и дверь стала медленно открываться. По-кошачьи, крадучись, осторожно и почти бесшумно, вошел крепкого телосложения мужчина и застыл, стоя спиной к Алексу.
– Не советую принимать поспешных действий. Пушку опусти, — неожиданно произнес он и резко повернулся к детективу лицом. К великому удивлению Алекса, перед ним стоял Лысый во всем своем криминальном величии и упрямо смотрел ему в глаза. — Я помочь хочу, — неожиданно произнес он и скривил тонкие губы в подобие улыбки, вжимая голову в крепкие сутулые плечи. Детектив опустил пистолет.
– С чего бы это вдруг? — недоверчиво спросил он, понимая всю сложность сложившейся комбинации.
– Не здесь. Уходить надо. Все объясню, — коротко произнес Лысый и качнул круглой головой в сторону выхода. Алекс нагнулся за сумкой, краем глаза продолжая наблюдать за Лысым. Тот держался спокойно и уверенно, без каких-либо признаков очевидной агрессии. Мужчина прошел вперед и на секунду задержался перед железной решеткой, за которой темнел неизвестной продолжительности довольно узкий тоннель. Еле заметным движением руки он заставил решетку со скрипом сместиться вправо и первым, сильно пригнувшись, не оглядываясь на Алекса, поспешно стал удаляться по темному узкому проходу, вероятно, соединяющему отдельные части этого загадочного здания. «Да... тайны Мадридского двора и только...», — подумал с иронией сыщик и незамедлительно последовал за Лысым.
А в это самое время Сева в состоянии полной растерянности внимательно вглядывался в обескровленное лицо спасенной им жертвы. Временами казалось, что жизнь и вовсе покинула это хрупкое изможденное тело, но все же было заметно, что женщина все еще дышит. После успокоительных инъекций она спала. А Сева ждал. Ждал, когда проснется и сможет заговорить. Он убедил врачей, что должен находиться рядом с пострадавшей, поскольку той угрожает, как он действительно считал, самая банальная опасность.
Телефон Алекса не отвечал, он все еще находился вне зоны. Сева смог дозвониться Стеф и попросил ее предупредить Алекса о том, где находится. Где был сам шеф, оставалось только догадываться. «Я не должен был оставлять его одного в этом подвале, — переживал Сева, — Но по-другому я поступить не мог: женщина была настолько слаба, что промедление могло стоить ей жизни, — он тихо шагал по палате. Покидать стены больницы тоже никак нельзя. Что же касается больной, то она как две капли похожа на Анну Эдуардовну. «Ну и ну... закрутился сюжетик, — думал он, всматриваясь в лицо пострадавшей. — Вылитая „графиня“!»
Все выглядело настолько нелепым, что не поддавалось никакому разумному объяснению. Но это пока! Так всегда утверждал шеф, когда дело принимало непредсказуемый оборот вопреки здравому смыслу. Неожиданно зазвонил сотовый.
– Знаю, ты в больнице, ожидай там и оставайся на связи. Есть новости, — поспешно сообщил Алекс и отключился. Сева вздохнул с облегчением.
Все выглядело так, словно кто-то специально перетасовывал карты. Дело принимало непостижимый оборот. Стефания то и дело непроизвольно поглядывала на часы. Томительное ожидание хоть какой-нибудь развязки становилось невыносимым. Дозвонившись, наконец, до Алекса и передав ему сообщение от Севы, она в ответ ничего нового не услышала, кроме того, что ей следует оставаться в номере и никому не открывать дверь.
– Скоро все прояснится, обещаю, — отчетливо произнес знакомый голос с хрипотцой. Связь оборвалась.
Заявление Алекса, конечно, обнадеживало, но, как Стефания ни старалась, обрести спокойствие ей так и не удалось. Она нервно расхаживала по комнате, едва сдерживая обиду за все, что с ней произошло здесь, на отдыхе, неожиданно оказавшимся таким несуразным, а точнее, драматичным. Было понятно лишь то, что она здесь неслучайно! Мысленно Стеф перебирала в памяти малейшие подробности своего первого посещения виллы, хоть чем-то обратившие на себя внимание. «А что, если все заранее планировалось и за всеми этими убийствами стоит один человек? — эта мысль не давала ей покоя. — Но тогда какова моя роль в этой жуткой истории и почему именно мне, как утверждает Алекс, грозит опасность?». Ей вдруг стало казаться, что она в очередной раз попала в ловушку с ненадежным замком.
Неожиданно девушка услышала шаги, которые вдруг замерли у самой ее двери. Она осторожно, едва ступая, подошла к ней и прислушалась. Было тихо. «Возможно, показалось», — подумала она, но все же прижалась ухом к прохладной дверной поверхности.
Но что это? Стефания явно слышала тяжелое прерывистое дыхание там, за дверью, совсем рядом.
– Кто там? — неожиданно для себя громко спросила Стеф.
В ответ — ни звука. «Бред какой-то, — в раздражении она отошла от двери, — совсем ума лишусь от страха», — пытаясь взять себя в руки, вслух произнесла девушка.
Но в эту самую секунду дверная ручка внезапно пришла в движение. Со всей очевидностью, дверь пытались открыть. Тишину взорвал телефонный звонок. Звонил Алекс.
– Ко мне ломятся! Встречайте его, он здесь! — то ли от страха и безысходности, то ли от непреодолимого желания скорее прекратить весь этот ужас, гневно выкрикнула Стефания в трубку. Через мгновение стало слышно, как шаги стремительно удаляются по коридору. Она подбежала к двери, резко открыла ее и выглянула наружу. Расстояние между Стеф и неизвестным с каждой секундой увеличивалось. Все, что ей удалось разглядеть против света, глядя в спину убегающего, напоминало человеческий фантом безо всяких конкретных подробностей.
– Алло, Стефания, я слушаю. Алло, — хрипло кричала трубка, зажатая в руке Стеф.
– Просто меня пытались открыть, но... я помешала, — произнесла она с деланным равнодушием. Хотя и в самом деле, уверенность, странным образом, как будто снова вселилась в нее.
– Через минуту будем! — крикнула трубка. — Жди!
Стефания закрыла дверь и удобно расположилась в кресле. Кажется, только сейчас что-то отпустило внутри, страх постепенно отступал.
Алекс, войдя в номер, не плотно прикрыл за собой дверь. Убедившись, что Стеф в порядке, он, стараясь не выдавать волнения, внимательно слушал ее, лишь изредка прерывая вопросами. Было очевидно, что девушке оставаться здесь отнюдь не безопасно. Он задумался.
Внезапно дверь широко распахнулась, и, к великому изумлению Стефании, в комнату вошел лысый мужчина, в котором она сразу же узнала того самого человека, которого часто видела в обществе Анны Эдуардовны. Не глядя на Стеф, он коротко бросил Алексу.
– Я его видел, он все еще здесь. Ее, — он кивнул головой в сторону Стефании, — надо увести отсюда. Идемте.
От такого бесцеремонного обращения, Стефанию взорвало.
– Так может, объясните наконец, что здесь происходит или меня кто-нибудь спросит, что я думаю обо всем этом? — Мужчины, как по команде, уставились на девушку.
– Прости, но, действительно, оставаться здесь тебе никак нельзя. Многое из того, что уже произошло, имеет вполне реальное объяснение, но... но об этом позже, — Алекс нежно обнял Стефанию за плечи, и они вышли в коридор вслед за Лысым. Еще один номер на вилле стал очередным убежищем для Стефании.
– Сюда не сунется, не сообразит. Здесь вас никто не побеспокоит первые двенадцать часов, — произнес Лысый уверенно и спокойно. — Располагайтесь, — в его глазах лишь на мгновение загорелся огонек и тут же погас, делая взгляд отстраненным и равнодушным.
«Странный тип, — отметила про себя Стеф, — странный и подозрительный. Трудно понять, что у него на уме». Она нервно дернула плечом, а вслух заметила:
– Да, одно заточение сменилось другим... С той лишь разницей, что в нем принимает участие еще один фигурант, знакомый мне при довольно странных обстоятельствах, — она искоса посмотрела на Лысого, не скрывая своего раздражения.
– Это вынужденное заточение, мадам, но оно гарантированно спасет вам жизнь, — медленно, четко и невозмутимо произнес «фигурант», никак не реагируя на желание Стеф задеть его самолюбие. Алекс, учитывая строптивый нрав девушки, постарался смягчить ситуацию:
– Стефания, милая Стефания, пожалуйста, прояви благоразумие и благосклонно отнесись к нашему решению поселить тебя здесь, заметь, в достаточно комфортных условиях, — то ли пошутил, то ли всерьез неожиданно высокопарно произнес он, следуя предложенному Лысым тону. Стеф огляделась. Действительно, это был достаточно дорогой комфортабельный номер класса люкс, со всей полагающейся атрибутикой, делающей его удобным и комфортным.
– Что ж, выбора у меня все равно нет, придется подчиниться, — она обвела еще раз беглым взглядом убранство комнаты и резко заявила: — Надолго меня не хватит!
– Ну, вот и ладненько, — обрадовался Алекс. Мы тебя закроем. Волноваться не надо, — сказал и, не дожидаясь ответной реакции девушки, моментально оказался по другую сторону двери вместе с Лысым.
Эмма Романовна Гринман медленно приходила в себя. Дышалось с трудом. Пока еще не понимая, где она и на каком свете, женщина затуманенным взором упиралась в светлые больничные стены и потолок над собой. Взгляд ее наконец остановился на Севе, который дремал, сидя на стуле рядом. Она с интересом продолжала в недоумении смотреть на незнакомого молодого человека подростковой внешности. Женщина еле слышно осторожно задвигалась. Сева открыл глаза, и они встретились взглядом.
– Я сейчас, врача позову, — не отводя от нее глаз, Сева, подскочив, в одну секунду оказался у двери.
– Нет, нет. Мне уже лучше. Кто вы? — Эмма Романовна вопрошающе смотрела на него, желая понять хоть что-нибудь.
– Не бойтесь меня. Я — детектив. Было бы неплохо, если бы вы что-нибудь вспомнили и рассказали мне. Что с вами случилось? Как вы оказались в подвале, привязанной к стулу? Кто с вами это сделал? У Вас есть силы говорить?
Женщина смотрела на Севу и продолжала молчать. Наконец она отвела глаза от его лица и снова уставилась в потолок. Вся гамма чувств внезапно заиграла на ее лице, преображая его и делая осмысленным. Казалось, она вспоминает. Опасаясь помешать ей, Сева терпеливо ожидал, когда пострадавшая заговорит сама. И она, наконец, заговорила...