– Верно, ни-ка-кой, — медленно, по слогам заключил Сева. Было очевидно, что все устали, особенно Стеф. Алекс внимательно посмотрел на нее. Девушка сидела, слегка наклонив голову и казалась абсолютно безучастной к происходящему.
«Устала», — подумал он.
– Пойдемте на виллу, пора отдыхать. Поздно уже, — продолжая смотреть на девушку, произнес он. Но Стеф, вдруг, встрепенувшись, отрицательно покачала головой:
– Нет-нет. Я готова слушать.
– Конечно, — он понимающе кивнул и через минуту продолжил. — В тот день, когда я, предчувствуя неладное, определил тебя на ночь в другой отель, Лысый ожидал именно тебя, дорогая моя Стеф, в твоем номере. Но неожиданно пришла Лиза, движимая одним лишь желанием найти подтверждение словам Анны Эдуардовны, что Стеф — ее родная дочь.
– Но зачем Анна призналась Лизе в этом? Как-то нелогично, — недоумевала девушка.
– Логично! — слово взял Сева. — Мог же наконец проснуться материнский, ну пусть человеческий, инстинкт и у нашей «графини». О том, что Лиза ее дочь, она, вероятно, не смогла ей сказать. Или не захотела. Или смысла не видела в этом. Но признать в Стефании ребенка, от которого в свое время отказалась Лиза под ее давлением, ей удалось. Об этом Анна рассказала Лысому, не подозревая, что он задумает убийство Стефании, ее внучки, одной из претенденток на наследство.
– Но ведь и Лиза могла претендовать, — осторожно предположила девушка.
Алекс молчал.
– Могла, конечно, могла, — Сева многозначительно посмотрел на Стефанию. Но зная преданность Лизы, Анна была уверена, что та никогда не пойдет против ее воли и не станет заявлять о своих правах. Конечно же, она, Анна, всегда действовала с позиции «старшей сестры», внушая к себе уважение и любовь. Убивать ее она точно не собиралась, да и мысли такой не допускала. И Стефания ее чем-то зацепила. Это факт. Вероятно, Анна поделилась некоторыми своими соображениями относительно дальнейшей судьбы завещания с Лысым. Во всяком случае, она это утверждает. Разве что реакцию его не сумела предугадать. И вот результат: покушение на Стеф и убийство Лизы.
– Однако, — присвистнув, произнес Алекс, — а ты логик! И наблюдательный — то какой! — Это банальное замечание из уст шефа приятно пощекотало тщеславие Севы. Он ничего не ответил, но довольная улыбка заиграла на его лице. — Да, Сева прав. И я того же мнения: ты, — обратился он к Стеф, — действительно понравилась Анне Эдуардовне. Слишком уж убедительно она переживала за тебя в ту злополучную ночь. — И, помолчав, добавил с иронией: — А возможно, испугалась, что тайное станет явным. Вот так-то...
– А что все-таки произошло той ночью, когда человек, Лева, — уточнила она, — упал с крыши или... выбросился из окна? Кто сбил меня с ног, когда я вбежала в комнату Анны Эдуардовны, желая помочь ей? Что это было — мне не понятно по сей день...
Стефания выглядела откровенно озадаченной, жаждая получить ответы на все сразу. Ей было интересно и одновременно страшно: она чувствовала, что жизнь ее облачается в неведомые формы и обретает какой-то иной смысл. Хорошо это или плохо — она тоже пока еще не знала. Но то, что открылось за последнее время, — было за гранью ее понимания.
– Лев Романович Гринман был тем пострадавшим и первой жертвой в роковой и абсолютно бессмысленной цепи преступлений. Я думал, ты знаешь, — Алекс прекрасно помнил, что рассказывал Стеф о некоторых подробностях этого дела. Он осторожно прикоснулся к руке девушки, желая ее успокоить.
– Да нет же! Я все отлично помню, — с явным раздражением отреагировала она, отдернув свою руку. — Просто трудно поверить, что все происходящее имеет ко мне непосредственное отношение. Пытаюсь понять, какова моя роль в этой ужасной истории, но у меня ничего не получается, — в отчаянии она прикрыла ладонями лицо. Наступило тягостное молчание. — Так что все-таки произошло со мной в ту ночь? Кто опрокинул меня на пол? — взяв себя в руки, вновь переспросила Стефания.
– Лысый, это был Владлен Тимофеевич, — просто ответил Сева. Он выбросил Льва из окна или помог ему это сделать, предварительно завладев дневником Эммы. Если верить словам «графини», дневник ей отдала сама Эмма. Просто дала почитать, — Сева хитро заулыбался. — Только как он оказался у Лысого — это вопрос. Вероятно, выкрал. Опять-таки, если верить ее словам, она никак не ожидала такого поворота событий. Убийства, как она уверяет, тем более не желала. Анне же Лысый приказал кричать и звать на помощь. Он понимал, что не в ее интересах указывать на него, и она, как никто другой, способна талантливо запутать следствие.
Сева замолчал.
– Кстати сказать, — через секунду вставил он, — она проявляет сейчас удивительное благоразумие и ведет себя предельно откровенно. Ты же появилась в дверях неожиданно. И тогда, недолго думая, он выдернул коврик из-под твоих ног, ты рухнула на пол, он же в это время успел скрыться. Все случилось настолько быстро, что даже Анна не поняла, что произошло на самом деле.
Сева снова замолчал. Пауза затянулась. Алекс курил, вероятно, ожидая продолжения. Сева излагал настолько классно и профессионально, что ему нечего было добавить по данному эпизоду.
Помолчав еще какое-то время, Сева красноречиво развел руками: мол, твой черед, шеф, и я весь внимание. Стеф, казалось, с головой погрузилась в себя, снова отрешенно уставившись в одну точку.
– Но почему он (она имела в виду Лысого) пошел на убийство?! — Вдруг произнесла Стефания задыхаясь. Она готова была разрыдаться. Щемящее чувство поселилось внутри нее. Жалко стало Лизу. Жаль себя. Она пока еще не отождествляла девушку со старой фотографии, как две капли похожую на нее, со своей кровной матерью, но это будоражило душу Стеф и лишало покоя. Ее лихорадило.
– Почему... — задумчиво повторил вопрос Алекс, — трудно сейчас сказать, зачем он убивал и что у человека в голове, когда он совершает убийство, а точнее серию убийств. А это серия... Вполне может статься, что кроме мотива с ним все же было что-то не так, я имею в виду больную психику. Это тоже предстоит выяснить. Вполне возможно, состоит на учете... — предположил Алекс и взглянул на Севу. Тот понимающе кивнул.
– Состоял на учете, — поправил его Сева. — Понял. Завтра проверю.
Сева потянулся и лениво прикрыл глаза:
– Хотя это уже ничего не меняет: куча трупов, а наш убийца один из них, — произнес он сонным голосом, испытывая нечеловеческую усталость.
– Не совсем так, — хрипло выдавил из себя Алекс, явно не желая продолжать.
– Не понял, — Сева с удивлением уставился на шефа. Усталость, в одну секунду как рукой сняло.
– Как так?! Ты хочешь сказать, что... — в широко раскрытых глазах Стеф застыло изумление.
– Все. На сегодня, пожалуй, хватит, — произнес Алекс. — Завтра...
Он хотел еще о чем-то сказать, но, взглянув на Стефанию, неожиданно прервал себя:
– Завтра наступит завтра. Обо всем завтра, — скороговоркой протараторил он и решительно поднялся из-за стола.
– Очень обнадеживает! Ну прямо-таки очень! — ехидненько проворчал себе под нос Сева. Но, взглянув на Алекса, осекся и уже молча последовал его примеру.
– Михаил Гринман... Анна Эдуардовна, — рассуждал Алекс по дороге на виллу, — все еще темные лошадки в этой истории. Это для официального следствия все очевидно: какой мотив и кто убийца. А Стефании жить с этим. Ей необходима правда, как глоток чистого воздуха. И он сделает все для этого, чего бы ему это не стоило. В этом он был абсолютно убежден.
Операция прошла успешно. Михаил Гринман чувствовал себя удовлетворительно.
– Жить будете, голубчик! — многообещающе улыбнулся главный врач, осматривая больного. — Не вижу никакого препятствия к этому. Болезнь устранили. Остальное в ваших руках: режим, диета. Вовремя успели! А могло быть слишком поздно, если бы не ваши покровители, — он по-стариковски прищурился и посеменил к двери.
– Жить буду? — остановил его вопросом Михаил. Он растерянно смотрел на доктора. — Да мне такому и жить-то без надобности. Не заслужил... — с комом в горле, прошептал он.
– Будет тебе! — Иван Николаевич остановился и с удивлением поправил на носу очки. — Жизнь Богом дается! Не гневи Его! Ишь, что надумал. Не заслужил! — повторил он с иронией. — Такие ребята за тебя хлопотали, а он жить не хочет. И я, выходит, зря, что ли, старался?
Виноват если — ответишь. Всему свое время... Сейчас о здоровье думать надо, — сказал он и скрылся за дверью.
«Я всему причина, — терзал себя мыслями Михаил. — Не приехал бы я сюда со злобой в сердце, не случилось бы этой беды. Возможно. Только и Лизоньки бы не было. И Стефании тоже. Злиться злился, но не убивал никого. И Анну полюбил. И ребенка она родила... Лизоньку. Жить бы и жить... Да видно, не суждено было, — с болью вспоминал Михаил.
Неожиданно дверь в палату открылась и вошла Стефания. С минуту они молча смотрели в глаза друг другу.
– Прости меня, дочка! — только и смог произнести он едва слышно. — Прости... — и отвернул лицо к стене, скрывая навернувшуюся слезу.
«Интересно, куда делся его акцент? — почему-то вспомнила Стефания первую встречу с Михаилом. — Если, конечно, это был он».
Тогда, оказавшись во власти мигающего освещения, он показался ей малопривлекательным и даже опасным. «Я ведь его толком и не рассмотрела. Свет был тусклым и все время мигал. А что, если это был вовсе не он. Тогда кто? — неожиданно подумала она. — Ничему больше не удивлюсь!». Она вздохнула и, легко ступая, подошла к кровати больного.
– Все образуется, поверьте мне, — с нежностью в голосе произнесла девушка, коснувшись его плеча. — Вас выписывают. Поедемте домой.
– До...мой? — с растерянным видом переспросил он, не веря своим ушам.
– Домой, — спокойно подтвердила Стефания. — Сначала на виллу, а там видно будет... — двусмысленно пообещала она. Михаил присел на кровати, затем достаточно резко опрокинулся снова на подушку, прикрыв огромными ладонями лицо.
– Осторожно! — испугано вскрикнула Стефания. — Любое неосторожное движение — и вы снова на операционном столе. Как вам перспектива? Я думаю, не очень, — смягчая тон, произнесла она.
– Да, не очень, — кряхтя, согласился Михаил, — смущаясь еще больше.
↓↓↓ Эта кнопка сама себя не нажмёт... Спасибо!
Об авторе
емки, а сюжеты – кинематографичны. Обладая богатым жизненным опытом, Надя пробует себя в различных жанрах.
Подарив читателям философско-психологическую повесть «Между прошлым и будущим» и порадовав ценителей классического детектива романом «Тайна виллы „Гранд“», в настоящее время Надя с головой ушла в работу над научно-популярными лекциями по практической психологии, которые
вскоре позволят широкому кругу читателей через теорию и практику как можно лучше познать собственное я и окружающий мир.
1 комментарий
5 звезда: | (1) | |
---|---|---|
4 звезда: | (0) | |
3 звезда: | (0) | |
2 звезда: | (0) | |
1 звезда: | (0) | |
(5.0)
Комментарий от: Wolfram
“Владлен Тимофеевич смотрел снизу вверх, зло, прищурив глаза и с презрением сжав тонкие губы. Положительного исхода ситуации, в которой оказался детектив, пока не предвиделось, если не сказать больше. Слишком зловещим и непредсказуемым казался этот человек, вероятнее всего, играющий не последнюю роль в истории виллы. — А ты, — глядя на Севу, продолжил он”
Вот на этом абзаце я слегка споткнулся. Пришлось перечитать несколько раз. И сейчас поясню - почему.
“Владлен Тимофеевич смотрел снизу вверх” - фокус на лысом. “ситуации, в которой оказался детектив", если фокус на лысом, то здесь было бы уместнее уточняющее слово, определяющее, что “детектив” это он не о себе. “непредсказуемым казался этот человек” - какой? Только что речь шла о детективе, а теперь о другом участнике драмы.
Это я описываю то, как с точки зрения читателя мне представлялся этот абзац.
И наконец: “глядя на Севу, продолжил он” - кто он? В начале абзаца фокус на Владлене Тимофеевиче, сиречь управляющий отелем.
А тут фокус уже на этом, хриплом. Поэтому я и перечитывал раза три.
Не даром лысый показался мне подозрительным челом.
Да что же такое с этим дневником? Тайна сокровищ Тамплиеров?
Про дневник так и не сказали. Ну ладно. А всё же почему Гринмана не посадили? Покушение на убийство и причинение телесных повреждений. Даже если по отношению к лысому, который злодей. Превышение допустимой самообороны. Условку дали?
Итак в конце хеппи энд. Все счастливы, повсюду любовь и процветание. Спасибо.