Посреди полянки стоял широкий пень. Возможно когда-то это был шикарный тополь, или даже дуб. Сверху на нём был постелен разворот старой, пожелтевшей от времени, газеты "Правда". На газете стояла початая бутылка Столичной, три гранёных стакана, шпроты, ломтики лука, полбатона чёрного хлеба и открытая трёхлитровая банка с каким-то бело-коричневым содержимым, из которой торчала алюминиевая столовая ложка.
Данный натюрморт был характерен для типичного двора любого советского города времён семидесятых-восьмидесятых годов. Но увидеть такое сейчас, в двадцать первом веке, было в высшей степени неожиданно.
Компания, которая восседала вкруг пня на деревянных чурбаках была подстать натюрморту.
Первый - типичный спившийся интеллигент на пенсии. Бесформенные вельветовые шаровары, выцветшая морская тельняшка, кепка, из тех, что были в моде во времена перестройки. Можно было заподозрить в нём бомжа, но его одежда была чистой, и опрятной, а характерный помоечный запах отсутствовал.
Дед щеголял бородой, но не такой, какую носят современные хипстеры, а будто бы он недавно прибыл на машине времени из допетровских времён. При этом выражение лица у него было блаженное, а глаза светились житейской мудростью. В таком виде он немного походил на музыканта Алексея Хвостенко.
Кирилл мысленно окрестил его "мужичок".
Второй выглядел как заправский доцент: высокий, подтянутый, строгий, одет в чёрный костюм, но без галстука. Если бы не окружающий пейзаж, можно было подумать, что Кирилл попал на экзамен, а перед ним председатель аттестационной комиссии. Хотя чёрный костюм и суровое выражение лица придавало ему небольшое сходство с гробовщиком, как их обычно рисуют на картинах.
Про себя Кирилл решил называть его "профессор".
Третий выглядел как стереотипный компьютерщик: худой, субтильный юноша, на вид лет этак двадцати пяти. Полгода назад к Кириллу приходил один такой, чинить обгрызенный мышами патчкорд. Этот был один в один, не хватало только обжимки в одной руке и пачки коннекторов в другой. Дополняли стереотипное сходство огромные очки в пол-лица. Уж не знаю, что там происходит в мире информационных технологий, но очень многие специалисты в этой области, из тех, что Кирилл знал, носили такие вот громадные очки.
Про себя Кирилл обозвал его "очкариком".
Поначалу эта троица не обращала на Вонзова никакого внимания.
- Наливай, - Скомандовал профессор.
- Дык, братушки, - Тут же отозвался мужичок, и схватил водку.
Зажурчало.
- Вот-те вам, пожалуйста, поровну, для поправки здоровьеца.
- Я пропущу, - Заплетающимся языком возразил очкарик.
- Ты что же, Игнатыч, манкируешь.
Профессор строго посмотрел на компьютерщика.
- Пральна. Я тоже не пью. Сейчас вот это вот допью, и брошу, - Блеснул мужичок фразой из известного кинофильма.
- Нехорошо-с.
Профессор укоризненно покачал головой. Студент обвёл мутным взглядом окрестности, как бы ища поддержки, вот только у кого: у берёз да кустов разве что. И вот тут он и обратил внимание на Вонзова, пялящегося на них во все глаза.
- Ба! Да у нас, оказывается, тут гость!
- Опаньки, оттяг в полный рост!
Мужичок вскочил, и бросился навстречу Кириллу, распахнув свои объятия. Кирилл настолько опешил от неожиданности, что машинально троекратно обнялся с этим не в меру дружелюбным дедом.
- Здравствуйте.
- Ну здравствуй, коли не шутишь.
Мужичок куда-то ушёл, но вскоре вернулся, с кряхтением неся ещё один чурбак.
- Садись, братушка, а то ж ёлы-палы, - Суетился дед - Вот. Будете у нас на Колыме, милости просим.
- Нет уж, лучше вы к нам, - Машинально ответил Вонзов цитатой из фильма.
- А вы кто? Поинтересовался профессор.
- Меня зовут Кирилл, я так просто, гуляю. А что?
- А то, голубчик мой, что обычный человек не может столь долго наблюдать за нами. Я нахожу это очень странным.
- А вы что, какие-то необычные? Опешил Кирилл
- Мы, - Профессор выдержал паузу, - Потерянные люди.
- То есть как, потерянные.
- Ну, вот так.
- Ты хочешь сказать, что никогда в жизни не терял чего-нибудь? Спросил очкарик
Вонзов открыл было рот чтобы дать однозначный утвердительный ответ, но тут же вспомнил, как намедни потерял свою фирменную авторучку, и нигде не смог найти, как не пытался.
- Терял.
- Ну вот видишь.
- Ну так что, это же вещи, а не люди.
- Практика показывает, что с людьми может произойти примерно то же самое. Люди тоже теряются, видишь ли. Иногда причина потери банальна: заблудился в лесу, сел не на тот поезд, забыл позвонить или просто ушёл тайком к любовнице. Таких людей ищут, и находят. Бывает, что в виде трупов или останков, если причиной пропажи было убийство.
Затосковавший мужичок начал дёргать профессора за рукав пиджака.
- Брат Митька помирает, ухи просит, - Взмолился он жалобно.
- Ах да.
Стаканы были уже давно наполнены. Если бы водка умела протухать, то ей уже пора было начинать это делать.
- Я пропускаю, - Напомнил очкарик.
- Тогда остаётся лишняя порция, разве что, - Профессор выразительно посмотрел на Кирилла, - Присоединитесь к нам?
Пить водку Кириллу не хотелось, а вот послушать про потерянных людей - очень. К тому же он держал в уме картинку, нарисованную немым художником. Почему же он показал ему именно это место и эту компанию. Придётся выпить с ними, если он не хочет вызвать к себе неприязнь.
"Ну что ж, вспомним студенческие времена и общежитие".
- Согласен.
Уж не знаю, как так получилось, но традиция питья в этой компании была до ужаса простой и незамысловатой. Никаких тостов, никаких "Чокнемся!" - синхронно подняли стаканы, выдохнули и сразу же выпили, как сок или газировку.
Осушив свой стакан, Кирилл потянулся к шпротам, но был остановлен очкариком.
- Возьми лучше этого, уверен, что ты никогда раньше такого не пробовал.
Он зачерпнул ложкой бело-коричневой массы и протянул Вонзову. Субстанция эта пахла чесноком и салом, и на поверку оказалась действительно вкусной.
- Это что?
- Сало с чесноком и хлебом, пропущенное через мясорубку.
- Вкусно.
- Дык, елы-палы! Выпалил мужичок, нечто неопределённое. Видимо это был знак согласия.
Пора было возвращаться к истории о потерянных людях.
- Вы говорили про людей, которые теряются и их находят, - Напомнил Кирилл профессору
- Совершенно верно, но есть достаточно редкая ситуация, когда человек теряется насовсем. Он как бы выпадает из реальности, продолжая при этом шляться по матушке земле, как ни в чём не бывало. Более того, человек при этом перестаёт стареть, оставаясь ровно в том виде, в котором он пребывал в момент потери. Лично я считаю, что на самом деле это человек теряет кое-что, а именно: свою судьбу. В какой-то мере это уже и не человек вовсе.
- А кто?
- Если бы я знал, что у этого явления есть какое-то название, я бы сказал тебе. Но мироздание не потрудилось донести до меня эту сакральную мудрость.
- Но если такой потерянный человек всё ещё жив, почему он не может заявить о себе?
- Потому что человек без судьбы, словно бы не существует. Люди нас видят, но не могут сфокусировать на нас своё внимание больше чем на минуту. Сразу же забывают, стоит им отвернуться хотя бы на мгновение. Исключение только для безумцев, но такие, как правило, заняты своими иллюзиями.
По словам профессора, выстраивалась следующая картина: У потерянных людей нет, и не может быть никакой собственности кроме одежды. Квартира, автомобиль или загородный дом - полностью исключено. В результате они вынуждены ютится по подвалам и чердакам, на пару с бомжами. Зато они могут без проблем передвигаться в любом транспорте абсолютно бесплатно. Ни один контролёр не способен поймать человека, выпавшего из реальности.
"Так мы и путешествуем по миру, как Агасферы, не имея собственного угла или пристанища".
- Но Агасфер был приговорён к вечному скитанию, вы что, тоже бессмертны?
- Не совсем, - Пояснил очкарик, - Нас можно ранить или убить. Мы можем умереть от голода или болезни, но вот что нам точно не грозит - смерть от старости.
- Дык! Вставил мужичок своё универсальное слово.
- А чем же вы питаетесь, если у вас нет ни денег, ни собственности? Насколько я понял, работы у вас тоже нет.
- А что Бог пошлёт, тем и питаемся. Ведь люди продолжают терять свои вещи, и продукты тоже. Всё, что выпадает из реальности достаётся нам. Достаточно немного походить вокруг с мыслями о том или ином предмете, как он тут же находится. За примером далеко ходить не надо, ты же сам видел, как Митька за чурбаком ходил. Иногда такие находки происходят сами по себе. Я могу сунуть руку в карман и обнаружить там ручку, портсигар или дохлую мышь, тут уж как повезёт. Вот Игнатыч, как-то наткнулся на исправный ноутбук, когда нам понадобилось что-то уточнить в этой вашей всемирной паутине.
- Но вы кажется сказали, что у вас не может быть собственности. А как же компьютер?
Очкарик развёл руками.
- Он потерялся сразу после того, как стал нам не нужен. И так происходит с любыми вещами, попадающими к нам. Они случайным образом обнаруживаются и так же таинственно пропадают. Так, что ты никогда заранее не знаешь содержимого собственных карманов.
Кирилл нашёл такое существование довольно забавным. Знай себе, живи, сколько влезет, не боясь ни Бога, ни черта. Путешествуй по миру, без всяких паспортов и виз, и ни один пограничник не заметит, как ты нарушаешь миграционное законодательство, потому что тебя - как бы не существует.
А сами собой появляющиеся вещи и еда вносят в такую жизнь забавный элемент неожиданности, в чём-то даже весёлый.
Этой мыслью Кирилл не преминул поделится со своими новыми знакомыми.
Однако профессор его энтузиазма не разделил.
- Вы так думаете? Наше бытие - палка о двух концах. С одной стороны, всё так, как ты говоришь. Путешествия, да где я только не побывал за все эти годы. А с другой стороны ни у кого из нас нет ни жены, ни детей, ни иных родственников. Мы не можем работать и не можем дружить ни с кем кроме таких же потерянных. В результате мы полностью оторваны от общества. Даже самый последний вонючий бомж может претендовать на минимальное внимание окружающих. В этом смысле даже посыл на три буквы - недоступная для нас роскошь.
- От такой жизни не долго и с ума сойти.
- Некоторые сходят, и заканчивают своё существование самоубийством.
- И как?
- А ты слышал что-нибудь о деле "Тамам Шуд", в Австралии, или деле Питера Бергманна в Ирландии, или о женщине из Исдалена? Всё это потерянные люди, которым удалось покончить с собой. После гибели их, как правило, тут же замечают, и начинают расследование, но безуспешно. Нельзя расследовать смерть того, которого нет.
Возникла пауза, и мужичок, который внимательно следил за ними, мгновенно наполнил стаканы, присовокупив своё вездесущее "Дык, ёлы-палы".
Они выпили, а Кирилл не на шутку встревожился. Он уже довольно давно беседует с этими личностями, а, ведь, по их словам, получается, что простые люди не должны этого делать.
Стало понятным неподдельное изумление всей троицы при его первом появлении.
- Так может быть я тоже, это самое, потерянный человек?
- Документы есть? Спросил Профессор.
- Да, вот, - Кирилл достал паспорт из внутреннего кармана пальто - Вонзов, Кирилл Васильевич...
- Достаточно, - Перебил Профессор, - Если у тебя есть паспорт, значит ты уже не такой как мы.
- Но, тогда почему я могу разговаривать с вами?
- А это хороший вопрос...