Кирилл комбинировал, подбирал, смешивал и модулировал и, наконец, получил кое-что интересное.
Когда он наложил карту мозговых волн на кардиограмму и перевёл полученные данные в трёхмерные числовые матрицы в шестнадцатеричном формате, то получил результат, приемлемый для компьютерной обработки. Не мешанину битов, забитых белым шумом, а кое-что понятное и структурированное.
Стало известно, что весь объём символов состоял из одинаковых повторяющихся частей. Каждая такая часть вмещала в себя ровно сто восемь минут съёма данных с пациента. В каждом опыте виток начинался сначала на сто девятой минуте.
Однако, мало получить поток шестнадцатеричного кода, надо ещё понять - что с этим всем делать.
Приказом Шпак вся научная группа сконцентрировалась на изучении этих hex-матриц. Она же осторожно назвала их "матрицей душевного поля".
Они провели серию опытов на животных, и оказалось, что у них душевная матрица заметно меньше. Для собак повтор начался на шестьдесят восьмой минуте, для кошек на семьдесят второй, у мыши на тридцатой.
Мёртвые животные не дали никакого результата, и это очевидно. Нет мозговых волн, нет кардиограммы - нет матриц, а значит и нет души.
Гипотеза превратилась в предположение.
Кирилл заметил ещё одну закономерность: у каждого человека в матрице присутствовала некая последовательность элементов, общая для каждого. Последовательность занимала примерно восемьдесят процентов от общего объёма матрицы. Остальные двадцать приходились, видимо, на собственную индивидуальность.
Они провели целую серию записей душевной матрицы, с нескольких дюжин человек, включая себя - картина оставалась неизменной.
Но что это может значить?
"Познать суть души" - вспомнил Кирилл слова Профессора.
"Хорошо, я получил матрицу, но значит ли это, что я познал её суть? Нет, а значит надо проникнуть в её тайну ещё глубже."
В голове у Кирилла Вонзова вихрем проносились мысли.
Если мы можем считывать душевное поле, то значит ли это, что мы можем загружать данные обратно в человека? Надо попробовать на практике, однако теория этого не запрещает, а значит почему бы и нет.
Получается, что мы можем осуществить "пересадку" души от одного индивидуума - другому.
Но для пересадки надо научится не только считывать душевное поле, но и извлекать его. А после загрузки окажется, что в теле одного человека содержится две души. Разве они обе могут находится в одном человеке одновременно? Может быть какая-то одна окажется сильнее и вытеснит более слабую.
Или, например, люди с раздвоением личности. Долгое время такое расстройство считалось болезнью и лечилось медикаментозно, а что, если в этом случае в теле одного человека по ошибке оказалось две души.
Тогда надо научится извлекать лишнее и мы сможем с лёгкостью лечить даже самые сложные случаи.
Допустим, погружаем человека в искусственную кому, считываем его душевное поле и перегоняем в матрицы.
Затем исправляем ошибки индивидуальности и загружаем душу обратно - готово.
Вот он способ, окончательно победить любые душевные болезни. Любые!
Кирилл застыл, ошеломлённый грядущими головокружительными успехами от гениального открытия их научной группы.
"А что если?"
Мы уже можем считывать душевное поле, а в будущем мы научимся загружать душевное поле, но прежде, чем исправлять в нём ошибки, надо понять, что является ошибкой, а что - нет. Надо постичь суть матрицы души. Тогда мы сможем самостоятельно "делать" души.
"А почему бы и нет? Мы сможем производить души - мы станем подобными Богу!"
Кирилл бросился к компьютерному терминалу.
Общий элемент душевной матрицы можно отбросить. Он одинаковый для всех и этот факт можно считать подтверждённым экспериментально.
Осталось разобраться с индивидуальной частью.
На сервере хранилось сорок семь считанных в ходе опытов матриц души. Кирилл наугад открыл несколько из них в редакторе, выделил и отдельно скопировал индивидуальные части. Сейчас они в шестнадцатеричном формате, а что если перевезти их в десятичный? Операция тривиальна и выполняется легко.
В десятичном формате Кирилл получил несколько очень больших чисел, на первый взгляд, никак не связанных между собой.
Он никогда не испытывал особой тяги к математике и вычислениям. Но за стенкой, в серверной, стоит могучий и дорогой компьютер. Вт пусть он и занимается анализом этих чисел. Делит их, умножает, возводит в степень или использует в уравнениях - это его работа.
Ещё в первые дни своей работы в этой лаборатории Кирилл потратил немало времени на изучение местного компьютерного зоопарка. На сервере нашёлся мощный инструмент по вычислительной математике с возможностью превентивного анализа загружаемых чисел на возможную связь.
Вонзов загрузил в приложение данные, выгруженные из своих матриц. Компьютер заявил, что на анализ таких больших чисел ему потребуется несколько часов.
"Ну и пусть", - решил Кирилл и, так как время было уже поздним, лёг спать на раскладушку, оставив терминал включённым. Где-то за стенкой детище IBM отчаянно шевелило всеми ядрами своих процессоров.
Ранним утром следующего дня Кирилл, первым делом бросился к терминалу, в одних трусах, даже не умывшись. Не так уж он и грязен, авось техника не сбежит от него, как в сказке про Мойдодыра.
Он вывел терминал из режима гибернации, залогинился на сервер и тут же вскричал от радости.
На экране, в логах вывода математического анализатора значилось: "matching found".
"Совпадение найдено! Есть! ЕСТЬ!" – твердил он про себя. На крик Вонзова никто не прибежал. Он посмотрел на часы – полседьмого утра. Ну конечно, его коллеги всё ещё спали.
"старые клячи, проспали величайшее открытие. Ну и пёс с ними."
Кирилл открыл расширенный лог программы.
Загруженные числа были какими-то очень далёкими членами математической последовательности Перельмана-Кинслера. Тот самый Перельман, который до этого доказал гипотезу Пуанкаре. Тогда его имя по всем каналам показывали. Новая числовая последовательность была следующей его работой, но на этот раз ажиотаж был куда меньшим. Фамилию Кинслер Кирилл и вовсе впервые слышал.
Он вывел на экран формулу вычисления этой последовательности, но она оказалась такой сложной, что Кирилл ничего не понял.
"Дождаться коллег или изучить последовательность самостоятельно?"
Вонзов не был честолюбивым, и хотел было дождаться остальных, но искушение было слишком велико. Он вышел в сеть и начал изучать всю доступную информацию по этой формуле.
Стало ясно, что это числовой ряд, имеющий расходимость. Таким образом получалось, что количество возможных уникальных элементов индивидуальности в душевном поле было бесконечным. Зато можно было легко вычислить почти любой элемент этой последовательности.
"Это что, числовая последовательность Бога?"
Кирилл сидел перед монитором, и заворожено таращился на формулу, развернутую на весь экран. Он не понимал её сути, и тщился постичь скрытый в ней сакральный смысл, в существовании которого он теперь не сомневался. Каким же гением обладал Перельман, что смог открыть формулу, в которой спрятаны все души человеческие и звериные. Божественное озарение? Возможно, но вряд ли он знал, какую тайну смог получить, ведь для него это всего лишь числа. Чистая математика.
Он, сам того не зная, потянул за другую ниточку этого клубка тайн мироздания. Зашёл с другой стороны. Открыл другую дверь.
А Кирилл Васильевич Вонзов оказался прямиком у главного входа. Но что же дальше?
"И сказал Бог: Сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему" – прозвучала вдруг у него в голове цитата из Бытия.
Все элементы определённой числовой последовательности в чём-то подобны друг другу. Это подобие задано формулой, вот она, на экране. Если это и есть Божественный промысел, выраженный числами, то должен быть некий член, начальный для всей последовательности.
Тот самый, подобием которого стала душа Адама.
"Первый элемент!" – осенила Кирилла простая и гениальная мысль. Если наши текущие души содержат в своём поле некий триллионный или квадриллионный член данного числового ряда, то самый первый его элемент должен соответствовать самому Богу. От которого и исходят все наши души, начиная с Адама – первого человека.
"Так что же получается, я вот так просто, не вставая с кресла, смогу постичь сущность Творца – Создателя? Доказательство существования, которого давным-давно является известной загадкой философии, теологии и естествознания. Я смогу разом ответить на вопрос, который будоражит умы человеческие, и над которым безрезультатно бились сотни могучих мыслителей на протяжении веков. Так просто?"
Достаточно только вычислить первое звено по уже известной формуле.
Кирилл ввёл нужную команду и нажал Enter.
Через мгновение сервер ответил: "undefined".
- Что?! Не может этого быть.
Он повторил запрос, дважды проверив его на возможные ошибки. Сервер был неумолим: "undefined".
- Проклятая железяка. Придется всё считать самому.
Кирилл с головой погрузился в формулу Перельмана. Спустя час он, наконец, смог понять, что происходит. Первым элементом последовательности был ноль в степени ноль. Математическая неопределённость. Поэтому сервер и отвечал undefined – программа не знала, что с этим можно сделать.
- Всё сложнее, чем кажется. Придётся работать самому.
Кирилл не был математиком, но выполнять некоторые вычисления самостоятельно вполне мог. К тому же к его услугам был и мощный компьютер.
"А ну ка"
Правило Лопиталя ничего не дало, разложить в ряд Тейлора эту функцию тоже не удалось.
Кирилл, что говорится, закусил удила. Он складывал, умножал, возводил в степень, извлекал корни, логарифмировал, дифференцировал и интегрировал - но все эти усилия канули в лету. Впустую. Бесполезно.
Коллеги по лаборатории заходили его проведать в течении дня.
Антон Павлович, заглянул, позвать Вонзова на завтрак, и между делом, шёпотом, поведал ему, что долго сидеть за терминалом вредно. С помощью компьютеров спецслужбы наводят высокочастотное излучение и зомбируют население.
Анфиса Николаевна принесла ему обед: куриную грудку с гречневой кашей, компот и свежую порцию сахарной ваты собственного изготовления. Она не удивлялась такому внезапному затворничеству молодого коллеги. Они частенько и сами так работали, у учёных это бывает.
Кирилл съел обед, даже не почувствовав ни вкуса, ни запаха, машинально, как робот. Его головой сейчас полностью владела математика. Он ел только потому, что это было необходимо для поддержания жизнедеятельности организма.
Под вечер припёрся Геннадий Степанович и выложил на стол диск с подборкой мультфильмов, сказав, что иногда надо и отвлекаться от работы, и уходя добавил: "Оясуми насай".
- Я что, просидел здесь пятнадцать часов?
Он потянулся и, с кряхтением, встал. Ноги от длительного сидения затекли и болели.
Смотреть аниме не хотелось, но Геннадий был прав - ему требовался отдых.
"Может поспать?"
Кирилл лёг на раскладушку, и, видимо от утомления, быстро провалился в сон.