Одиночка: Часть 2 На круги своя Глава 1
1.
- Если ты не прекратишь пугать соседей, тебя рано или поздно подстрелят, как шелудивого пса, - праведный гнев Валентина изливался посредством ремня, на оголенную пятую точку обиженно сопящего одиннадцатилетнего пацана.
Парень только что был выужен отцом за ухо с соседского двора, где тот волчонком сидел, загнав толстую соседку на крепкую нижнюю ветку раскидистой яблони, и подвывал. Если бы сосед дядя Костя лет семь назад не замерз по пьяни под собственным забором, подобное развлечение могло стоить неразумному ребенку жизни. Он не стал бы долго церемониться, а сразу схватился бы за любимое ружье.
А так, Димка отделался лишь грозными воплями отца, обещавшего соседке скорую расправу над обнаглевшим животным, да знатной выволочкой, которой наградил его тот же, после того, как задворками вернул расшалившееся чадо домой.
Попа у Димки до сих пор болела. Ему было обидно и непонятно, почему отец так реагирует на невинное развлечение. Он же никому ничего плохого не сделал, только заставил толстуху побегать. Ничего, ей полезно. И вообще, почему отец его ругает, а сам иногда по ночам вместе с мамой уходит в лес, петь под луной и заниматься еще неизвестно чем? Несправедливо.
Кстати, о справедливости. Следует заметить, что если бы его застукала мама… Страшно подумать, чем бы все закончилось. Простой поркой и нотациями вряд ли обошлось. Матушка почему-то очень ревниво относилась к его забавам.
- Ты что, не понимаешь, что прочие люди не умеют так, как ты, или я, или мама?
Отец видимо устал от активных воспитательных мер, и теперь опустился на лавку рядом с сыном, ероша еще сильнее поседевшие каштановые волосы. Больше всего, конечно, седых волос прибавлял вот этот одиннадцатилетний непослух.
- Па-ап, - решился подать голос Димка, - ты уже говоришь, как мама.
Шмыгнув носом, он исподлобья уставился на отца. Такие же каштановые волосы, только седины нет, и борода еще не отросла, рановато такому мальцу иметь бороду. Как и отец, поджарый, выносливый. И такие же серые, с золотистой искоркой и нахальной смешинкой глаза.
И так же, как и отец, отчасти волк. Только если нарушенный Алькой ритуал дал Валентину возможность по своему желанию выбрать, кем ему жить, оставив, однако, способность бегать по лесам в волчьей шкуре, то Димка уже родился таким. И, к несчастью, как только осознал свою особенность, сразу принялся озорничать. Радовало одно, что серьезно никому еще не навредил. Больше всего расстраивал Альку тот факт, что сын не желал понимать, что такие таланты лучше держать в секрете.
Валентин разделял взгляды любимой, а потому:
- Не как мама, а как здравомыслящий человек.
Димка насупился еще больше.
- Лучше бы мы жили в лесу.
Отец снисходительно посмотрел на сына, протянул, было, руку, чтобы взлохматить сыну волосы, и без того растрепанные, но передумал. Сейчас сын хорохорится, однако со временем все поймет. Вот только скорее бы это время пришло.
***
Когда около двенадцати лет назад они с Алькой вернулись домой после перевернувшего всю их жизнь ритуала, семейная жизнь захватила Валентина. Подхватила, закружила и накрыла с головой лавиной странных, неведомых доселе ощущений и забот.
Раньше он заботился только о себе. Потом появилась Алька, и он принял нелегкое для волка-одиночки решение, впустив ее сначала в свое сердце, и был готов посвятить ей и общему будущему потомству всю отмерянную им жизнь. Однако, разрывавшаяся между любимым мужчиной и не менее любимыми детьми Алька совершила невероятное, изменив привычный ход ритуала, и вместо того, чтобы самой серой волчицей бегать по лесам со своим волком, смогла привести его домой. И на Валентина обрушились будни.
Старшие алькины дочки приняли его сдержанно, если не сказать прохладно, считая, по всей видимости, конкурентом, завладевшим маминым вниманием и любовью. И Валентин нежданно загорелся. Ему стало невероятно интересно заставить уже почти взрослых детей если не полюбить, то хотя бы уважать себя. Не сразу, но ему это удалось.
Только Светланка, родная его дочка, завидев возвращавшихся родителей, бросилась к ним, и с громкими криками, «Папа! Папа вернулся!», бросилась ему на шею.
Весной родился Димка, и хлопот у всей семьи прибавилось.
В забавном карапузе души не чаяли все. Одна лишь Иришка несколько настороженно относилась к новорожденному брату, боясь, как-бы он не занял ее место в материнском сердце. Едва ей исполнилось восемнадцать, она собралась и уехала в город, жить и учиться, благо было куда уезжать. Квартира, в которой они с родителями жили до развода, осталась Альке с детьми, и ждала своего часа.
Следом за Ирой в город подалась Ольга.
Валентин с Алькой остались с двумя детьми, а еще через несколько лет Димка впервые осознал, что в нем уживаются две сущности и стал шалить, не смотря на все увещевания родителей. Даже нежно любимая старшая сестренка не могла донести до него свет неприглядной истины.
И вот сегодня, он в очередной раз пожинал плоды своей несдержанности, получая нагоняй от отца, и радуясь, что мать, пока, ничего не знает. Пока. Как узнает, не миновать ему темного угла и жесткого материнского контроля.
- Пап, - Димка делает жалобную мину, - давай не будем рассказывать маме, а?
Отец обреченно вздыхает:
- Я-то, может, и не расскажу, но от слухов никуда не деться. Слухи вещь упрямая. Только дай повод, и самая ничтожная малость станет достоянием всей деревни. Так что, прости, сын, но надо было думать головой, прежде чем загонять тетку Нюру на дерево. Тем более, тебе неоднократно говорили, чем чреваты подобные выходки.
Понурившись, сын отправляется в угол, искупать вину и ждать материнского вердикта.
***
Как ни странно, но сегодня Алька не сильно ругала свое непутевое чадо. Пожурила слегка, и отправила в комнату. Сидеть и размышлять над содеянным. Сама же отправилась в занавешенную плотной тканью бабушкину спальню. Кроме Валентина, больше туда никого не пускала.
Светланка не просилась, понимала, что со временем все сама узнает, а вот Димке было обидно. И любопытно. Он неоднократно пытался пробраться тайком в эту комнату, но стоило ему приблизиться к портьере, как из ниоткуда появлялась Алька, и гнала не в меру любопытного сына прочь.
Алька и сама не знала, зачем так поступает. Ничего такого сверх секретного в бабушкиной комнате не было, но детям ходу туда не было и точка.
За истекшее время здесь практически ничего не изменилось. Сушеные стебли ароматных трав на стенах, - Алька каждый год меняла запылившиеся растения, - старинная высокая кровать под лоскутным покрывалом, и комод, на котором стояло зеркало в деревянной раме, две полуоплывшие свечи и резная шкатулка. Хранилище семейной памяти. Несколько старых поблекших фотографий, костяной нож с оплетенной кожей рукоятью и смятая записка.
Фотографий несколько прибавилось.
Алька добавила туда карточки Светланки и Димки, и, конечно, их с Валентином совместная фотка тоже заняла свое законное место в этой шкатулке. Сейчас она сидела, разложив их все перед собой, а рядом лежал телефон, на экране которого светилась фотография. Такой фотки в алькиной коллекции еще не было, но скоро она тоже займет там свое законное место.
Светка сидит на корточках, и треплет за уши молодого волка. Алька случайно их застала на ее любимой тропинке, когда возвращалась от Инны. Молодежь, никого не замечая, дурачилась меж деревьев. Воспользовавшись случаем, Алька достала телефон и сделала несколько снимков, а затем потихоньку ушла, пока ее не заметили. А теперь она сидела в бабушкиной комнате и грустила.
Неслышно проскользнувший в комнату Валентин нежно обнял ее за плечи.
Она уткнулась носом в родное плечо.
- Света встретила своего волка.
Валентин чуть крепче сжал плечи жены.
- Ты же знала, что рано или поздно она его встретит.
Алька подняла голову и серьезно посмотрела на мужа. Валентин был совершенно спокоен, и это казалось странным. Единственная дочь влюбилась, а он так спокойно говорит об этом. Мог бы хоть для видимости проявить интерес. Алька вздохнула./
- Тебе совсем не интересно? - спросила она, - Кто он, откуда, как зовут?
Валентин чуть отстранился от нее и, с задумчивым видом уставился в потолок. Немного помолчав, он ответил:
- Видишь ли, мне, конечно же, интересно, но ты пойми, основное мы и так знаем, а все остальное Светик расскажет сама, когда сочтет нужным. Она у нас разумная девочка. И не забывай, что через год она станет совершеннолетней.
- Вот именно, что через год! - Алька возмущенно смотрела на мужа. Она решительно не понимала такого странного поведения. - Она же еще слишком мала.
Теперь Валентин смотрел на нее со смесью сомнения и удивления. Потом поднялся и подошел к комоду. Несколько мгновений что-то там делал. Алька услышала тихий деревянный стук. Видимо, Валька зачем-то открывал шкатулку. Через секунду она узнала, зачем.
На колени ей легло несколько фотографий.
- Как ты думаешь, - Валя присел перед ней но корточки, - сколько лет этим девочкам?
Алька уставилась на карточки. И маме, и бабушке здесь явно было не больше шестнадцати. Он был прав, как всегда. Алька отодвинула фотографии и положила руки на плечи Валентину.
Она больше не сердится. Она недоумевает, почему сама не догадалась посмотреть. Но, все же, улыбаясь, она говорит:
- Они тоже маленькие. И почему никто не сказал, что им слишком рано?
Валентин удивленно приподнимает бровь.
- Рано что?
Она пожимает плечами.
- Серьезные отношения заводить рано, - неохотно бурчит в ответ.
Но Валентин уже не слушает. Он приподнимается, и целует ее долгим жадным поцелуем. И хитро смотрит в ее уже туманящиеся зарождающейся страстью глаза.
- Это серьезные отношения? - Алька собирается ответить, но он снова впивается в ее губы, прижимая к постели. - А так?
Горячее дыхание щекочет шею, возбуждает. Валентин опускается рядом, на краешек убранной лоскутным покрывалом кровати. Его рука скользит по ее телу, касается груди. Пальцы, по-прежнему нежные и чуткие, нащупывают под тонкой тканью твердеющий сосок.
- А вот так?
Алька мотает головой, хочет сказать, что такие отношения слишком серьезные, но распаленное тело требует продолжения. Сил нет продолжать дальше этот разговор. Словно и не было все этих долгих лет совместной жизни. Все так же, как в тот самый первый раз.
Валентин уже стянул с себя футболку. Сильное загорелое тело четко вырисовывается в полумраке комнаты. Когда он успел выключить свет, Алька не заметила. Она садится поближе к любимому, с легким нажимом проводит пальцем по груди, скользит по животу, опускаясь ниже. Мужчина едва заметно вздрагивает, издавая протяжный вздох, когда ее пальцы пробираются под завязки шорт, лаская самое сокровенное.
Чуть подрагивающими от возбуждения пальцами, Валентин торопливо расстегивает крохотные пуговки на ее блузки.
Побежденная одежда летит на пол, а два освобожденных от тряпичных оков тела сливаются в восхитительном танце всепоглощающей страсти. Отдаются друг другу, наслаждаются близостью.
По алькиным щекам текут слезы. Валентин целует мокрые дорожки, слизывая солоноватые капли. А потом его накрывает сладкой волной, заставляя рычать. Его пальцы сжимают грудь женщины. Движения становятся резче, сильнее.
Еще сильнее.
Он знает, что любимая ощущает то же самое. Чувствовал, как волны дрожи пробегают по ее напряженному телу.
Она рывком приподнимается, прижимаясь к нему всем телом. А потом два голоса сливаются в один…
↓↓↓ Эта кнопка сама себя не нажмёт... Спасибо!
2 комментариев
5 звезда: | (1) | |
---|---|---|
4 звезда: | (0) | |
3 звезда: | (0) | |
2 звезда: | (0) | |
1 звезда: | (0) | |
(5.0)
Комментарий от: Ilmarion
Честно говоря совсем забыл про вторую часть. А тут продолжение, да ещё и почти 12 лет спустя… Полный цикл Солнца?
Значит я оказался не прав. И Алька смогла тоже перевоплощаться. Это здорово! Как и то, что мальчик тоже тоже может менять личину. Дети выросли и разлетелись. Света встретила своего Волка. Но что же дальше? Ведь не просто так вторая часть…