Реванш Часть 21 Старый вождь Такки Го
Беседа со старым вождём. Раскрывается завеса тайны происхождения такки. Просьба Грамданора и странное решение Пекки Ма. Новая глава поведает нам об этом.
Часть 21 Старый вождь Такки Го
До озера живые добрались на следующий день, ближе к вечеру. На обратном пути Шали уже не отвлекался на обучение новичков, и дорогу назад они одолели быстрее. Возле озера сделали небольшой крюк только, памятуя о том, что где-то здесь база закатного кулака. А ведь они заклятые враги, сталкиваться с их дозором как-то очень не хотелось.
Их распалага, а на самом деле отремонтированная старая рыбацкая деревня, была обнесена забором, и нападений там не боялись. Сами — тертые калачи, кого хочешь смогут побить. Но в открытом поле всякое может быть.
До заката оставалось около трех часов, и было еще светло. Они надеялись поспеть к ужину, и потом хорошенько отдохнуть. Повар Литтамия небось приготовила что-нибудь вкусненькое.
Добравшись до родных мест, живые удивились тому, что их никто не встречает. Не может быть, чтобы в распалаге настолько расслабились, что сняли всех часовых.
Шали, будучи опытным проводником, посоветовал воинам на всякий случай приготовить оружие, мало ли что.
Но до самой распалаги им так и не повстречалось ни одной живой души. А когда они дошли до ворот, то поняли почему.
Ворота были закрыты, и поперек них был черной краской нарисован крест. Увидев это Шали попятился.
— Нам сюда нельзя.
— Это почему это? — Посыпались удивленные вопросы от новичков.
— Черный крест, вы слышали про гибель распалаги мечей мщения на берегу Галатной?
— Точно, — подтвердили Вахмух и Аарданар, — тогда целая деревня вымерла.
— Вот именно, я слышал про это во время очередного пересменка много лет назад. Рассказывали в доме Гармули. Они думали, что мор вероятно больше не вернется, но на всякий случай предупредили всех живых, что если что, убегать куда подальше, а на стене оставлять черный крест. Как знак любому пришедшему.
Старшие товарищи рассказали новичкам все, что знали про мор, про черный крест и о том, что надо делать, чтобы не заболеть.
— Но может там живым нужна помощь? Они лежат и умирают, а мы можем помочь.
Саари, Клантноар и Гурбех горели желанием помочь страдающим живым, если они есть. Но более опытные старшие товарищи покачали головой.
— Вы хотите разделить их участь?
— Да и нет там никого уже, — уверенно сказал Шали, — по рассказам зараза действует быстро. Либо все уже умерли, либо убежали в спешном порядке. Заметили, ни одного дозорного не было.
— Если войдем туда, можем не выйти совсем.
— Ау! — Крикнул Гурбех, — Есть кто-нибудь живой?!
Но ответа они не услышали. Из-за забора не раздавалось даже стонов. Только где-то закаркало вороньё.
— Я же говорю, ушли. Нам тоже надо уходить.
Шали вытащил розетку кристаллов, по которой он сверял время приближения выброса. Розетка была окрашена в розовый цвет.
— Скверно, очень скверно, — нахмурился он, — до распалаги кленовые холмы мы не успеем добраться. Наше озеро была одна из самых отдаленных баз.
— А что теперь делать?
— Придется искать какие-нибудь укрытия. А это не так просто. Эта часть пустошей изучена слабо. Либо копать землянки, но они должны быть глубокими.
— А если пойти к Такки? — Спросил неожиданно Саари.
— Что?
— Ну Такки, — пояснил он, — они ведь живут близко, в том лесу возле озера.
— И что, они нам помогут?
Старшие товарищи скептически отнеслись к предложению новичка, но Саари и не думал сдаваться.
— Они ведь живут в этом лесу всю жизнь, так они сами сказали. А выбросы происходят регулярно, должны же они как-то прятаться. Значит, у них есть укрытие.
— Они ведь мутанты, — возразил Вахмух, — может на них эта дрянь не действует. Всякие брокагалы плевали на выбросы.
— Мутанты, да, — кивнул Саари, — но обрати внимание, они особые мутанты, разумные. Может все-таки действует на них выброс, и они прячутся от него.
— Ага, мы просто придем туда и попросим нас принять, да? — Аарданар махнул рукой.
— Сдались мы им, прирежут еще чего доброго.
— А может и не прирежут. В прошлый раз они нас нормально проводили. Конфликтов не было. За спрос по голове не бьют, ведь так?
— Но если они нам не помогут, мы потратим зря драгоценное время. И потом будет совсем некуда идти.
— Давайте попробуем. Я верю, что они нам помогут.
Саари так уверенно это произнес, что его товарищи перестали сомневаться в его идее.
Окончательное решение было за проводником, как за самым старшим в группе. И он без дальнейших колебаний повел отряд к лесу Такки.
Через пару часов они подходили к опушке леса. Каждый думал о том, как их встретят местные обитатели. Примут ли их или прогонят, и не придется ли драться еще и за свою жизнь.
Перед самой опушкой, по совету проводника, живые подняли раскрытые руки ладонями вперед. Именно так сделал Саари при их первой и единственной встрече с Такки.
Так они и вошли под тень деревьев, внимательно вглядываясь в кусты и высокую траву, не прячется ли кто-нибудь там. Даже пес присмирел, и степенно вышагивал рядом с хозяином. В прошлый раз он так себя не вел, а самозабвенно носился по лесу, оставляя метки в разных местах.
Пройти они успели не больше ста метров, как дорогу им преградил дозор племени Такки. И в этот раз живые так и не поняли, откуда взялись эти существа. Вооруженные, суровые воины появились, будто из-под земли. На первый взгляд было заметно, что их больше, чем в прошлый раз, и они лучше вооружены. Вперед вышел один из них.
— Я вижу, что урок вы не усвоили, придется повторить, чтобы навсегда отбить охоту у вас шляться в наш лес.
— Стойте, — крикнул Шали второпях.
Этих Такки надо было заинтересовать, иначе эти дозорные могли бы их покрошить в капусту без вопросов. Но ведь этого им не нужно совсем.
— Мы вам ничего плохого не сделаем. Мы уже были в ваших землях, и Пекка Ма нас знает.
Проводник упомянул первое же имя, которое смог вспомнить. Кажется, её звали именно так.
Главный дозора на секунду задумался. Эти двуногие не врали. К тому же их оружие было убрано, и руки они держали на виду. Враждебностью от них не пахло. Может они действительно не те, что напали на них три дня назад. Пекка говорила, что она сопровождала отряд каких-то искателей еще до последнего завывона.
— Кто вы такие, и зачем пришли сюда?
— Мы искатели. Так получилось, что нам некуда идти, а скоро выброс. Мы ищем убежища, — объяснил проводник.
Остальные помалкивали покамест, чтобы случайно не вызвать гнев этих лесных жителей. А новички вообще видели этих существ впервые.
— Вы сказали, что знаете Пекку Ма, откуда?
— Мы были здесь, дайте подумать, да, ровно семь дней назад. Мы шли в свою распалагу, к озеру, и подобрали раненого эльфа.
Старший дозора жестом прервал его рассказ.
— То, что ты рассказываешь, правда. Тем не менее, я сейчас позову её, пусть она сама скажет, можно ли вам доверять.
Он шепнул пару слов одному из воинов, и тот тихо скрылся в кустах. Старший приветливо махнул живым.
— Давайте присядем, в ногах правды нет, только оружие доставать не советую, — предупредил он.
И Такки и искатели расселись прямо на земле. Лесные жители легли на кошачий манер, потому что им так было удобнее, а живые сели как придется. Только двое дозорных остались стоять на всякий случай.
Вахмух подумал, что насчет их поклажи никаких указаний не было, только про оружие. Поэтому он развязал свой мешок и достал уже знакомую всем железную банку, которая замечательно сохраняла горячую еду в теплом виде долгое время.
Искатели были голодные, потому что планировали ужинать в распалаге, но по понятным причинам им не удалось это сделать. Хорошо, что орк предусмотрительно сохранил часть обеда. Предусмотрительность часто оборачивалась необходимостью в пустошах. Вот и теперь в своей драгоценной банке он хранил остатки дневной похлебки из овощей с мясом колючего прыгуна. Эту дичь подстрелил Аарданар почти сразу, как они покинули мертвый город. Покрытый сверху острыми колючками прыгун имел нежнейшее мясо. У Вахмуха были запасы специально приготовленных лепешек, но кто же откажется от свежатинки, а лепешки могут храниться дольше, и еще пригодятся. Кроме похлебки орк пустил по рукам флягу с тониликой. Конечно, она успела остыть, но костер решили пока не разжигать. Неизвестно, как на огонь отреагируют эти существа. Никто из искателей не знал, как они питаются. Шали достал свою трубку и скоро пустил первые колечки дыма. Для разжигания трубки и костров у него были специальные штуки — огнёвочки. Их умели изготавливать в горах. Тонкие деревянные щепки намазывали с одного конца специальной мазью. Если эту щепку потереть о твердую поверхность, палочка воспламенялась и горела некоторое время. Очень удобно и просто, правда в дождь не спасет, но на этот случай у проводника было кое-что другое.
Некоторые такки тоже принялись чем-то там хрустеть, и по опушке понеслись вкусные запахи. Как будто в лесу наметился веселый пикник, не хватало только застольных бесед.
Через некоторое время компания пополнилась. Пришла Пекка Ма, которую специально вызвал старший дозора. Сам он не счел нужным представится этим живым.
При том, она пришла не одна, вместе с ней появился Грамданор. Он робко вышел из-за дерева и осмотрел пришедших.
Аарданар, сидевший с краю и будучи наблюдательным, заметил его первым и вспомнил его имя.
— Грамданор, а ты что здесь делаешь?
Эльф пожал плечами.
— Долгая история.
Пекка тем временем обвела взглядом гостей. Узнала седого проводника и этого зеленокожего с клыками и молодого паренька, который тогда впервые заговорил с ними и этого полуэльфа. Собака такая же с ними, что была в прошлый раз. А остальные были ей незнакомы, но, раз они пришли вместе, значит они из той же группы живых.
— Так, этих я действительно знаю. Они семь дней назад следовали через наш лес к своему дому где-то у озера. По крайней мере, эти четверо.
— Им можно доверять вообще?
— А ты разве не чувствуешь эмоции, Котта Ак? — Спросила Пекка.
Старший дозорный замялся. Он был моложе Пекки Ма или Даммы Бу, и менее опытный. Пекка повернулась к искателям.
— Зачем пришли на это раз?
— Нам нужно убежище от выброса, мы думаем, попросить его у вас.
— И вы думаете, что оно у нас есть?
— А разве на вас не действует выброс? — Спросил Саари
— Выброс, это вы так называете время, когда трясется земля и в воздухе раздается вой?
— Да, а как вы это называете?
— Мы это называем ветер смерти, и да, мы тоже от него прячемся.
Шали достал уже известную розетку кристаллов, блеснувшую розовым цветом, и показал присутствующим.
— И он скоро начнется, завтра вечером или послезавтра. Если вы тоже прячетесь от него, то не найдется ли у вас местечка для нас тоже?
— Вот тебе на, — удивился старший дозора, Котта Ак, — и думаете, что мы вот так просто вас пустим к себе?
— Подожди, — остановила его Пекка, и повернулась к искателям, — а почему вообще вы вдруг просите убежища? В прошлый раз ты сказал, что у вас распалага рядом с озером. Это совсем близко. Неужто у вас там нет своих схронов?
Шали покачал головой.
— Нам нельзя быть там сейчас. Туда пришел черный мор.
— Что-что?
Разумеется, ни Пекка Ма, ни другие такки никогда не были в горах. Они вообще не покидали своего леса, поэтому они не слышали историю о черном море. Ответ Шали им ничего не прояснил. Проводник это понял, и решил коротко рассказать.
— Много лет назад одно поселение на берегу реки полностью вымерло от болезни. Выжил только один гном, и то потому, что он был сумасшедший и селился отдельно. Как потом оказалось, мор пришел с трупа, который прибило к берегу. Причем обычная очистка воды не помогла, распалага вымерла.
— Точно, — подтвердил Грамданор, — мне тоже рассказывали, а деревню пришлось сжечь.
— Да, её сожгли, но никто так и не знает, откуда приплыл этот труп. А значит мор мог появится снова.
— И что, он появился?
— Появился. На воротах у нас нарисован черный крест, и никого нет. Мы не заходили внутрь на всякий случай, но этот знак имеет однозначное толкование.
— И что, у вас там тоже все погибли?
— Погибли или сбежали, точно не могу сказать. Идти, проверять у нас не было желания. Шутки с мором опасны, мы могли заразится.
— Так может вы уже заразились, а теперь пришли к нам распространять этот ваш мор?
Шали на мгновение задумался. А ведь правда, никто не знает, как далеко передается зараза. Они подошли к воротам достаточно близко. Он развел руками.
— Мы ни с кем не виделись из наших уже как пять дней. Но если мы уже заразились, тогда мы все умрем, — заключил он.
— Проклятье!
Котта Ак в гневе вскочил.
— От вас одни неприятности, то приходят убивать, то с каким-то мором припрутся, и теперь мы все умрем. Что вы за твари такие?
Отовсюду понеслись гневные восклицания лесных жителей. В них слышались обида и проклятия в сторону живых.
— Тихо!
Пекка Ма по праву старшей оборвала бесполезную болтовню сородичей.
— Как быстро появляются признаки этого вашего мора?
— Никто не знает. Полоумный гном ничего вразумительного не сказал, насколько мне известно. Кстати, Грамданор, это была распалага ваших охотников, ты не в курсе подробностей?
— Ну не совсем моих, другая группировка, — эльф начал вспоминать, — как-то очень быстро, то ли на следующий день, то ли через день.
— Да уж. Тревожные новости вы принесли в наш лес.
— Вспомнил еще кое что, этот полоумный гном по рассказам, общался со всеми через ширму. — добавил Грамданор.
— И он выжил, так получается?
— Да, он выжил.
— Значит, надежда есть, что вы чисты, вы точно не заходили внутрь?
— Нет, — твердо заявил Шали, — мы были перед воротами не ближе двадцати шагов.
— Тогда решено. Завтра вождь Такки Го просил привести эльфа на солнечную поляну до полудня. Он хотел поговорить с тобой, — кивнула она Грамданору.
— Раз уж вы пришли с такой просьбой, дать вам убежище, — продолжила она, — и не пытались нас убить раньше, то вы можете, предстать перед нашим вождем.
Собственно у вас очень похожая ситуация. Грамданор искал убежища у нас, теперь вы ищите убежища. Придете все вместе, группой, а вождь там сам решит.
— А сейчас-то нам что делать?
Спросил проводник, но в глубине души порадовался. Значит, их не собираются прогонять, Саари оказался прав.
— А сейчас уже поздно. Останетесь все со мной, небось, ничего страшного не случиться. Правда у меня мало места, вам придется ночевать на улице.
— Ничего, нам не в первой.
— Вот и хорошо. Когда там ветер смерти, ты говорил?
Проводник показал розетку еще раз. По его расчетам получалось, что до выброса около полутора суток или чуть более того.
«Успеем», — сказала Пекка Ма. Она увела искателей и Грамданора к своему жилищу, как и сказала. А дозорный отряд Котты Ака продолжил нести свою нелегкую службу. Такки подозрительно оглядывали себя с ног до головы, ожидая каждую минуту увидеть черные язвы на коже. Про эти болячки им рассказали двуногие перед уходом. Настроение у дозора было паршивое. Вдруг эти живые действительно принесли в лес заразу. Тогда они умрут, и может быть в страшных мучениях, а тела их даже не похоронят, а просто сожгут. Такая перспектива никому не нравилась.
По дороге к дому Пекки Ма Шали начал расспрашивать Грамданора. Они никак не ожидали увидеть его здесь, и его появление оказалось для них сюрпризом. Пекка сама замечательно отыскивала все ловушки и даже без помощи собаки, поэтому у проводника было больше времени на разговоры.
— Ну как себя чувствуешь?
— Подлатали меня, — ответил эльф, — спасибо вам, так бы и сдох.
— Спасибо вон, Саари скажи, это он уговорил тебя с собой взять. И что же ты здесь делаешь?
— Да вот, меня изгнали из группировки.
— Вот как, и почему же?
— Я отказался подчиниться командиру Невроку, отказался выполнить приказ.
— Какой приказ?
— Приказ идти сюда, и воевать с такки, убивать их.
Грамданор рассказал всю историю, начиная с того момента, как его донесли до озера на носилках, и он добрался до своей базы. Теперь уже бывшей своей.
Искатели слушали с удивлением. Оказывается, матерого воина из закатного кулака можно переубедить. Раньше считалось, что их примирение невозможно, а теперь вот они идут бок о бок с тем, кого еще неделю назад называли заклятым врагом. И вражда их была старая и идеологическая. Искатели и борцы с мутантами резали друг друга остервенело, исключая только горы. Там запрещены любые распри, даже драки. Ну, разве что детям можно, это же дети.
— Кстати, сказал Грамданор под конец, — эти такки не такие уж и беспомощные.
— В смысле?
— Я видел, что осталось от отряда из более чем пятидесяти воинов. Так вот, их покрошили почти всех. Знаю, что живых где-то десять спаслось. А у такки умер только один. Так что воевать они умеют, если понадобится.
«Однако», думал Шали, «изничтожить пятьдесят живых, это надо суметь». Да еще и история про внезапный туман тоже озаботила проводника. Скорее всего, туман появился неспроста. А это значит, что среди такки были колдуны. Ничего себе новости.
У Пекки Ма дом оказался действительно тесноват для всей компании. Поэтому искатели разместились на улице, в спальных мешках. Хозяйка разрешила развести огонь, в том же самом очаге, которым пользовалась сама, и с удовольствием угостилась горячим отваром тонилики. Ужинать второй раз они не стали, на опушке уже поели Вахмуховой похлебки из чудной железной банки.
Живые с интересом осмотрели её, во всех смыслах, оригинальное жилище. Все, кроме Грамданора, он уже провел в гостях у Пекки несколько дней, и поэтому не удивлялся. Пекка позволила им зайти в свой дом и посмотреть внутреннюю обстановку. Такого искатели еще никогда не видели. Вроде смотришь, натурально дерево, просто с очень толстым стволом. А оказывается, что это не дерево, а вообще дом, стены которого состоят из плотно посаженных молодых живых деревьев, с кроной и листьями. Для живых это было в новинку.
Вдоволь насмотревшись на дом, и напившись горячей тонилики, все легли спать. Искатели на улице, а Пекка и Грамданор в доме. У эльфа уже было там свое постоянное место, и свой ковер, чтобы не сидеть на земле. Все же он пришел раньше, и успел подружиться с любопытной такки. Завтра им всем предстояло идти к вождю.
Старый вождь, Такки Го, неподвижно лежал на своем любимом пригорочке и грелся в солнечных лучах. Он уже был настолько старым, что почти не ходил никуда, а только лежал. Он слушал шуршание листвы на ветру, щебетание птиц и жужжание насекомых. Вдыхал запах цветов и животных и наслаждался этим, уходя с пригорка только тогда, когда приходил ветер смерти.
Молодые такки бегали и резвились по всему лесу, занимались своими делами, но к его пригорку они приходили редко и с большим почтением. Вся эта бытовая суета уже не интересовала вождя, оставалось только пережить глубокую старость и спокойно умереть. Но, по праву самого мудрого такки, он еще продолжал разбирать самые важные вопросы, которые касались его племени.
Вот недавно до него дошли слухи о людях, эльфах, орках, о живых, которые оказывается выжили после катаклизма.
Такки Го был последним из племени, кто еще помнил те времена, когда все на этой земле было по-другому, вот такой он был старый.
На месте леса был когда-то заповедник. Эта территория принадлежала небольшому человеческому княжеству. Князь, старый Го уже не помнил, как его звали, захотел устроить заповедник для разных зверей. В лесу запретили охотиться, но оставили разрешение на сбор грибов и ягод, и завезли несколько пар хищных кошачьих из южных стран, в надежде, что они приживутся на новом месте и дадут потомство. Это было почти перед самой войной.
В заповеднике были, конечно, и смотрители, и егеря, на всякий случай. Все было хорошо, а потом пришла война, и был катаклизм.
В разных местах магия проявила себя по-разному. Почему — никто не знал. Досталось и этому лесу. Такки Го, тогда его звали по-другому, застал бедствие как раз на опушке.
Он почти не помнил сам катаклизм, потому что упал в обморок. А очнулся уже потом, и в сильно измененном виде.
Разрушительное колдовство корежило и меняло тела живых в причудливые и страшные формы. Им же в лесу досталось другая участь. И опять же, неизвестно почему. Наверное, уже никто и не скажет причину. Го очнулся, когда уже все закончилось. Счет дням он потерял, и не может даже сейчас сказать, сколько он был в отключке. А вот по пробуждению его ждал сюрприз. Его тело теперь представляло собой полный симбиоз с телом крупной кошки. Четыре лапы, хвост — все как положено. А сверху его человеческий торс с руками и головой. Причем, даже больно не было, как будто он таким и родился.
Го не сошел с ума, но привыкать к новым, так сказать, органам пришлось довольно долго. Новое тело оказалось вполне неплохим. Более ловкое, более сильное, выносливое и мускулистое. Заодно он обнаружил, что и зрение у него теперь острее. Он видит четче, дальше и в более широком спектре. И слух лучше, намного. Хоть его человеческие уши так и остались той же формы, что и были, и двигать как кошки он ушами не научился, но слышал гораздо лучше и больше. А еще обоняние. Го и представить не мог, что животные настолько тонко чувствуют запахи, куда там живым.
Так несколько дней он шатался по лесу, обкатывая обнову. Спал на земле, питался, чем придется. В новом обличии довелось ему поесть и сырой пищи, но вкус ему не понравился. Звериное тело, а повадки остались частично от живых. А живые сырое мясо не едят, а готовят.
Ну, так на то ему и руки. Нашел кухонную утварь в сторожке, разжег костер и сварил себе дичь. А вот жить в доме ему не понравилось. Сердце так и тянуло на природу. Сделал он себе на первое время шалаш, и жил в нем до той поры, пока не придумал живые дома.
В первые же дни он нашел таких же, как и он изменённых живых. Все они подверглись одинаковой трансформации. Счастье еще, что верхняя половина тела осталась прежней, и работал речевой аппарат. К тому же он обнаружил, что может улавливать эмоции собеседников, это ему очень понравилось. Этим свойством, оказалось, обладали все перерождённые по его подобию, существа.
Такки Го успокаивал тех, которые после трансформации были близки к помешательству, научил тех, кто не знал, как теперь ходить и сидеть, и сам не заметил, как стал для них чем-то вроде вождя.
Все шли к нему со своими вопросами, и он решал их. Новеньких, найденных в отдаленных уголках леса, приводили к нему, и он учил их, как жить. А поучить было чему. Появились новые ловушки, которые пришлось учится отыскивать и обходить. Появились жуткие твари, мутанты, поэтому им пришлось браться за оружие, чтобы сохранить себе жизнь. С другими чудищами, в отличии от такки, договориться не удалось. Регулярно происходили мини-катаклизмы, похожие на тот самый, изначальный, но послабее. Он назвал это ветром смерти. Пришлось искать способы, как от него спасаться. Хорошо еще, что они чувствовали его приближение заранее — начинала болеть голова и ныть тело. В первый такой раз Го интуитивно посоветовал всем найти укрытие, хотя бы в яме какой-нибудь. Это помогло тогда, и помогало потом.
Так и родилось племя Такки. Сам Го назвал его так. А себе взял имя: «Такки Го» и стал вождем для всех этих существ, в которых они превратились.
Такки Го объявил этот лес территорией племени такки. Они истребили здесь всех мутантов и наладили свой быт. Образовались семьи, появилось первое потомство.
За все это время в лесу не появилось ни одного живого: ни человека, ни орка, ни эльфа, ни даже гнома. Вождь предположил, что все они погибли в результате катаклизма, или потом, от ветров смерти, или их съели другие мутанты. Так и было рассказано остальным. За пределы своего леса они почти не выходили. Не зачем было. Если все везде погибли, то там просто нечего делать. Да и у себя есть чем заняться.
Все, кто был с ним с самого начала, уже умерли. Только он один оставался жить, и его возраст перевалил далеко за двести лет, обычный срок для человека. Он был стар, вся его шкура отливала сединой, и волосы на голове тоже были седыми. Почему он не умер от старости, Го не знал, но, наверное, так было угодно богам.
Сил у него было мало, всего-то хватало, чтобы подняться на любимый холм и лежать, греясь на солнце. Иногда только приходилось решать какие-нибудь вопросы, но редко. Выученные им самим потомки сами стали старейшинами, и вполне себе справлялись с дальнейшим управлением и обучением племени. За Го оставалось только почетное звание «Старый Вождь».
И вот на днях до него донесли интересные сведения. В их лесу появились живые. Обычные, двуногие, каким был он сам. И не просто объявились, они еще вздумали напасть на его племя.
А это было не так просто сделать. Давным-давно, в прошлой жизни, Го был немножко волшебником. Он пошел в егеря только чтобы скопить денег на обучение у какого-нибудь мага, да не успел. Но талант не пропал. Пришлось ему постигать все самостоятельно. Академических знаний подчерпнуть было неоткуда, но кое-что ему покорилось во время многочисленных экспериментов. В частности, именно он придумал способ контролируемого ускоренного роста деревьев, из которых они и делали себе живые дома. Это умение давалось нелегко, шутка ли, вырастить дерево за несколько дней, когда обычно оно растет несколько лет. Им приходилось объединять усилия, чтобы создать такой дом, но оно стоило того.
Еще он придумал способ быстро порождать густой туман на большой площади. Сначала он не понимал, зачем это может понадобится, но как-то к ним в лес повадились шастать рогатые волки. Старейшины племени напустили тумана, а воины такки разили волков насмерть. Для самих такки туман не был проблемой, с их зрением и обонянием.
Волки тоже обладали возможностью видеть в темноте, но в тумане их пыл резко уменьшался. Этим такки и воспользовались. Способ запомнили на всякий случай.
И вот такой случай подвернулся. Старому вождю доложили о появлении живых, шутка ли, впервые за несколько сотен лет. А также поведали, что эти живые оказались им враждебны. Вождь распорядился использовать туман в следующий раз.
Однако события развивались любопытным образом. К нему приходила Пекка Ма, молодая, но перспективная воительница, с неистребимым любопытством. Он даже думал, что в будущем она вполне может стать старейшиной, и очень хорошей. Пекка рассказала, что другие живые не тронули их, и даже способны были общаться, а не принимались махать мечами без предупреждения.
Потом выяснилось, что все это время живые не просто жили и прятались где-то. Они перезимовали в горах на востоке, Го еще помнил, что где-то там действительно был горный хребет. Потом они спустились на равнину, объединились в группировки и наладили быт. Начали постепенно изучать и расширять свое влияние, и вот добрались до их леса.
Все это Пекке рассказал пришлый эльф, как его там звали, Грамданор. Он сначала со своими друзьями напал на них, потом его раненного подобрали какие-то другие, искатели, как они представились. А теперь он пришел и сказал, что его прогнали, и что он хочет остаться с ними. Заодно передал такки ценную информацию о готовящемся нападении. Это им очень помогло, такки успели подготовиться. Иначе была бы большая резня.
Старый вождь передал Пекке Ма желание увидеть этого эльфа. Он жаждал посмотреть на двуногого, жаждал услышать новости о том, как живут за пределами леса. Заодно, может быть действительно позволить ему остаться у них.
Его удивило, что выжившие умудряются воевать друг с другом. Понятное дело, что в глубокой древности были и войны, и все такое прочее. Но в условиях выживания во враждебной среде вражда между собой была непростительной роскошью.
В их лесу такого не бывало даже в первые дни. Интересно, что их заставило так друг на друга обидится? Ответ на этот вопрос старый вождь намеревался получить от эльфа.
Вдобавок выяснилось, что к нему приведут аж целую группу живых. Вот это здорово, чем больше рассказчиков — тем полнее будет картина окружающего мира.
Сегодня же Такки Го лежал на пригорке, грелся на солнышке и предвкушал предстоящую встречу.
Меж кустов промелькнуло что-то коричневое, и на пригорок выбежала Пекка Ма. Она почтительно склонила голову и обратилась к вождю.
— Старый вождь, живые пришли.
Го вздохнул.
— Они могут подняться, я хочу их видеть.
Искатели поднялись на пригорок, где их ждал старый вождь. На самом деле старый. Шерсть у него была вся седая, и волосы седые и лицо все в морщинах. Самому старому из них, Шали, было чуть больше сотни лет, но этот вождь выглядел намного старше его. А глаза были пронзительно голубого цвета, и взгляд отражал мудрость веков. Живые последовали примеру Пекки и склонили головы в знак уважения.
Старый вождь молча посмотрел на гостей. Пожилой человек с волосами, тронутыми сединой, скорее всего лидер группы. Орк, чистокровный, эльф, наверное, тот, о котором рассказывала вождю Пекка. Полуэльф постарше, и еще один эльф, совсем молодой. Двое зрелых людей, и один человек подросток и молодой полуорк. Да, разношерстная компания.
— Доброго дня вам, я вождь этого племени, меня зовут Такки Го.
Каждый из гостей по очереди представился вождю по старшинству, начиная с Шали. Когда с приветствиями закончили Вождь начал разговор. Он в основном задавал вопросы, потому что ничего не знал о том, что происходит за пределами леса. Искателям же Пекка успела кое-что рассказать про своё племя вечером. Да и интересовал живых в основном только один вопрос, в отличии от вождя.
— Расскажите мне о себе, — попросил Го
— А что рассказать? Мы живые, искатели, возвращаемся из мёртвого города.
Отвечал Шали сразу за всех, по праву старшего.
— Что такое мёртвый город?
— Это город в полутра днях ходьбы отсюда на восток. Когда-то он был населен, теперь же в нем никто не живет, а дома в основном разрушены.
— И что вы там делали, в этом городе?
— Мы обыскиваем развалины. Там много полезного можно отыскать брошенный инструмент, утварь, оружие вот. Нам все это пригодится.
— Ага, значит, поэтому вы — искатели. А почему город мёртвый, как это случилось?
— Катаклизм же был, давно, еще до моего рождения, все города теперь разрушены, и деревни и шахты — все.
— Катаклизм-то я помню, — проворчал Го. При этих словах живые дружно вытаращили на него глаза. Не может этого быть, даже самый старый долгожитель среди почтенных старцев в горах не может такого сказать про себя. Сколько же ему лет? Пекка тоже удивленно смотрела на вождя. Конечно, она знала, что он очень старый, но не предполагала, что настолько. Как-то молодым такки не приходило в голову приставать к своему вождю с расспросами о возрасте. Дамма Бу правда упоминал, что Го пережил катаклизм, но Пекка думала, что он шутит.
Вождь между тем продолжал.
— Но я не думал, что та катастрофа затронула такую большую площадь. Мне говорили, что в первый год живые убежали в горы, как это удалось сделать и не изменится?
— Не изменится? — переспросил Шали.
— Ну, взгляни на меня, думаешь, я родился таким? Отнюдь. Вот она, — он головой кивнул в строну Пекки Ма, — она родилась такой, а я нет.
— Как говорят наши старики, основной удар пришелся на города, шахты, гарнизоны. Там точно все погибли. А спаслись в основном те, что жили в деревнях — крестьяне, или те, кто был в дороге.
— Удар, говоришь. Это кто же это так ударил?
И тут Шали сообразил. Конечно, этот вождь никогда не покидал своего леса. Нет, не совсем так. Он когда-то был живым, скорее всего человеком и, наверное, жил не в лесу. Но ничего не знает про войну и серокожих. А после катастрофы они значит, из леса совсем не выходили.
— Была война. В самом конце которой разразилась катастрофа. Лично я верю в то, что противник применил против нас какую-то страшную магию, настолько страшную, что целые города оказались разрушенными в одно мгновение.
Старый вождь напряг свою память изо всех сил и в дальнем уголке нашел воспоминания о тех временах. А ведь и правда, ходили слухи о какой-то грядущей войне. Кто-то там захватил все страны, и теперь стоит на пороге их княжества, и соседних двух королевств. Так это что получается, слухи не врали. И враг действительно был. Да еще настолько могучий, способный стереть целые города одним махом.
— Ну а где же теперь этот враг? Если все города разрушены, и гарнизоны, то почему они не пришли и не поставили свои?
— А они и не приходили. Отделились смертельной границей с черной травой и живут себе. А сюда заходят только за подарками, рожденными в ловушках. Меняют их на оружие и амулеты.
— Почему же они отделились? Ведь победа так близка, заходи и бери голыми руками.
Шали пожал плечами и улыбнулся.
— Я не знаю, это надо их спрашивать.
— Так, ну мне более-менее стало понятно. Зачем же вы пришли к нам сейчас?
— Вы же знаете про выбросы, или ветер смерти, от них надо прятаться иначе погибнешь.
— Да знаю, и очередной скоро начнется, я чувствую, как у меня начинает болеть голова. Причем тут вы?
— Случилось так, что нам стало негде переждать выброс. Мы находились возле озера, это здесь рядом. Ваш лес — самое ближайшее населенное место. Мы пришли к вам просить убежища.
— Расскажите подробности, — попросил Вождь.
Шали начал рассказывать историю последних дней, и про мор, и про их поход, и про то, что теперь некуда им идти.
Такки Го слушал его внимательно, и одновременно прислушивался к своим внутренним ощущениям. У него иногда случалось такое, при обдумывании какой-нибудь мысли, или плана. Когда на грани сознания появлялось чувство, даже не чувство, а предчувствие — как именно стоит поступить. Это можно было называть интуицией, и пока что ни разу за много лет она его не подводила.
И сейчас у него возникло ощущение, что этих живых не надо оставлять у себя. Они не сделали еще что-то важное, и ему придется их выставить из леса. Правда, он не знал, как им сказать об этом, потому что видимых причин выгонять их у него не было. Но своей интуиции он верил больше чем кому бы то ни было. А значит, прогонять придется.
Шали закончил свое повествование и замолчал, ожидая реакции вождя. Такки Го опять вздохнул.
— Значит, вы хотите получить убежище, а что потом?
— А нельзя ли насовсем остаться с вами? — спросил Грамданор, волнуясь, — им-то есть куда потом идти, но я-то изгнанник.
Такки Го посмотрел на него пронзительным взглядом голубых глаз.
— А что ты будешь делать у нас?
— Ну, я воин, я могу сражаться.
— Мы все воины, в той или иной мере. Но, если ты заметил, Такки не идут с отрядами на чужие земли. Такки охраняют только свой лес. Наш лес. В воинах мы не нуждаемся.
— Ну, тогда я могу какую-нибудь еще работу выполнять, — добавил Грамданор, но уже менее убедительно.
— У нас нет рабства, чтобы мы искали работников.
Вождь окинул взглядом остальных живых.
— А вы что умеете?
— Я — проводник, — ответил Шали.
— Что значит проводник?
— Я умею отыскивать безопасный путь в пустошах, знаю все ловушки и могу находить затаившихся мутантов.
— Ловушки мы и сами прекрасно видим и чуем, а в пустоши нам ходить нет надобности. Что еще?
— Мы тоже воины, — в унисон заявили Вахмух, Аарданар, Прангун и Дерьядык.
Новички скромно промолчали, они еще не могли ничем похвастаться.
— А вы, вы что можете?
Вождь обратился к ним, и нужно было что-то ответить. Первым решился Саари.
— Мы еще новички. Слишком молоды, чтобы иметь полноценное звание. Как раз Шали занимался нашим обучением.
— Понятно.
Вождь подумал немного, а потом ответил.
— Тогда вот моё решение. Укрытие от приближающегося ветра смерти вы получите сейчас.
Он кивнул Пекке Ма.
— Она вам все покажет. Но потом вам придется идти своим путем. Я не знаю куда. Должны же быть у вас еще эти распалаги. Но в наше племя принять сейчас я вас не могу. Так что через сутки после ветра смерти вы должны уйти.
Искатели ожидали подобного решения, и оно их не удивило. Они не могли предложить никаких услуг, полезных для племени, в свою очередь вождь тоже не мог позволить себе кормить живых просто так. Но Грамданор был раздосадован таким ответом вождя.
— Но, а как же я? Это им есть куда идти, а мне нет.
Саари стало жаль этого эльфа, вновь, как и тогда, когда он уговорил друзей спасти его.
— Пошли с нами, — сказал он Грамданору.
— Куда с вами? Не понял эльф.
— Шали, а куда мы потом пойдем?
— В Кленовые холмы, наверное, туда идти пару дней. Это другая наша распалага, надеюсь, что там все в порядке.
— Вот, пошли с нами, Грамданор, в Кленовые холмы, — повторил Саари свое предложение.
— Он же из закатного кулака, да еще и воин, наши его казнят, — рассмеялся Вахмух.
— Не факт, — возразили Аарданар и Шали.
— Он ведь изгнан из группировки, ты же слышал. Если мы замолвим словечко, может и не казнят.
— Да мне все равно уже, — эльф махнул на все рукой, — с вами так с вами. Здесь меня не оставят, а один я пропаду. Лучше уж с вами тогда.
Пекка Ма слушала их разговор, и размечталась о том, как бы все-таки увидеть жизнь за пределами леса. Как там живут, что делают. Послушать их разговоры, рассказы. Неистребимое любопытство, наконец, взяло верх, и она обратилась к старому вождю.
— Такки Го, разреши мне пойти с ними.
— Куда? В пустоши?
Вождь был немало удивлен такой просьбой. До сих пор ни один такки не покидал надолго своего племени. А тут она просит разрешения не просто уйти, а с другими живыми.
— Да, я могу разузнать ценную информацию. А еще может быть внушить остальным, что мы не мутанты, и с нами не надо воевать.
— Эх Пекка, мы именно мутанты, разве ты не видишь? А внушить кого, и как? Такие как Неврок не будут с тобой даже разговаривать. Тебя убьют.
— Ничего, может и не убьют, а попытаться стоит. Я уже большая, и смогу за себя постоять.
Живые услышали разговор Пекки и вождя.
— Ты хочешь пойти с нами, но зачем?
— Мне интересно, — объяснила она, — я хочу увидеть сама то, о чем вы мне рассказывали.
Её просьба была столь неожиданной, что никто из живых не знал, что ей ответить. Конечно с ней было бы удобнее шляться по пустошам, но она выглядит настолько чужой, что действительно кто-нибудь мог и не сдержатся. Не хотелось бы привести Пекку на смерть, она им ничего плохого не сделала.
Такки Го обратился мысленно к своей интуиции, и вдруг ощутил, что ему сейчас надо отпустить Пекку Ма с этими живыми. Логики в этом решении не было, но интуиция говорила именно так.
— Я отпущу тебя, все равно ведь не отговорить уже.
Такая покладистость удивила Пекку, но спорить она не стала. И даже обрадовалась, что получила разрешение так легко.
Такки Го устал от этой, довольно долгой беседы. Жестом он показал, что утомился, и Пекка шепнула живым, что пора бы и уходить. Тем более что они давно беседовали, и до выброса осталось не так уж и много времени. А надо еще добраться до укрытия.
Они почтительно попрощались со старым вождем и ушли, а на пригорок уже поднялись двое молодых такки, чтобы помочь Такки Го уйти в укрытие.
↓↓↓ Эта кнопка сама себя не нажмёт... Спасибо!
4 комментариев
5 звезда: | (1) | |
---|---|---|
4 звезда: | (0) | |
3 звезда: | (0) | |
2 звезда: | (0) | |
1 звезда: | (0) | |
(5.0)
Комментарий от: Ilmarion
А вот интересно. Откуда берётся эта гадость? Ведь отряд “Закатного кулака” отправил гонцов о хвори только к своим. Но как выяснилось распалага тоже покинута. При всей “любви” фанатиков, вряд ли они стали предупреждать распалагу.
Я заметил, что Шали всё чаще прислушивается к мнению Саари. Видимо он видит некий потенциал в нём.
Вождь… Сколько Такки Го лет? И сколько же сотен лет назад произошёл катаклизм? Потому что временные интервалы размыты. Старейшины в горах говорят много сотен лет назад. Такки Го - двести, ну плюс-минус. Какая-то не правильная арифметика, или календари разные :)
Любопытство сгубило не мало кошек :) Но Пекка Ма не такая. Начинаю припоминать, она им ещё пригодится. И да, даже старый вождь признал, что они мутанты.
Интересная глава :) Если бы у них было время пообщаться, я уверен нашлись бы пробелы в сказаниях старейшин и вождя… Но, увы.
Комментарий от: Wolfram
В Распалаге тоже не дураки сидят… ну как-то обнаружили, что надвигается опасность, и свалили.
С временными рамками всё не просто.
Потому что я сам их нечётко поставил (дада мне не свойственно но бывает)
По моим прикидкам должно сменится минимум пара поколений.. А далее я немного запутался.. Что значит - сменится? Сколько поколений единовременно живут в мире? Есть мы, есть родители, дедушки и прадедушки.. прапра - большая редкость. Значит - 4.
Базовая аксиома… все те, кто при катаклизме были в живых, даже малые дети - должны успеть состарится и умереть. (Кроме единичных случаев!).
т.е. были младенцы.. они выросли дали потомство - поколение раз…
их потомство дало ещё потомство - это два.
Потом три.. ну и они сами умирают. Ну и дождёмся смерти их детей…
=> Таким образом получается, что самыми долгоживущими у меня являются люди.. Максимальный возраст… ожидаемый - 200 лет.
Значит если человек в катаклизм был младенцем, а на момент начала повествования он уже умер, то прошло минимум 200 лет. ДА ещё и его дети… значит.. порядка 250-280.
Накидаем амортизацию на долгожителей.
Значит лет 300 прошло примерно. “Много сотен” и “Три сотни” я счёл эквивалентными определениями.. три это тоже много.
При этом для остальных - эльфов, орков, гномов сменилось ещё больше поколений. Они же живут меньше..
Примерно так.