Ну что же, попал Гурбех в плен паломанам. Разъярённый двумя неудачами экзекутор будет его пытать. А вы как думали? Обязательно будет.
Часть 33 Судьба пленника
Гурбех лежал ничком на каменной плите в тёмном карцере подземного каземата проходной крепости.
Карцер освещался очень плохо и из-за этого казался ещё более мрачным. Тусклые светящиеся кубы были установлены только в коридорах. В сами камеры свет проникал только через небольшое окошко в двери, и его было совсем немного. Луч света падал на каменный пол, и в нем кружась, танцевали пылинки. Казематом не пользовались несколько десятков лет, и её скопилось очень и очень много. Стены были увиты паутиной, а на полу можно было легко наткнуться на крысу. В подземельях эти грызуны встречались в изобилии.
На заре становления Империи многие рабы считали, что они могут сбежать, и пробраться в пустоши. Те, что необдуманно ломились через смертельную границу так там и подыхали. Некоторые, вроде как по умнее, пытались проскочить мимо крепостных дозоров. Именно для них в крепости был предусмотрен каземат и обязательная пыточная, в которой пойманным рабам объясняли, как они ошибались. За сотни лет Саари был единственным рабом, которому удалось ускользнуть, но Гурбех ничего этого не знал. Он слышал историю Саари, но беглец и сам понятия не имел про крепости и казематы. Он ускользнул через смертельное колдовство, благодаря украденному снаряжению. К рождению Саари попытки побегов полностью прекратились, потому что стоявшие рядами виселицы с телами казнённых, хранившими на себе отпечаток жутких пыток, быстро отбивают охоту у остальных пытаться бежать. Спустя многие годы каземат, наконец, пригодился.
Лицо Губеха было мокрым от слёз. Тело было изранено, и каждая конечность напоминала о себе болью. Да, у него не хватило духу покончить собой в пустошах. Если бы он знал, что будет потом, он бы своими руками воткнул нож себе в сердце, или прыгнул в огненную ловушку. Лучше смерть, чем такие муки.
Его не утыкали стрелами, не сбросили в ров и не повесили. Полуорк был ещё нужен паломанам живым. Но его пытали, чего Гурбех даже представить не мог.
По пути в крепость он шёл пешком, и паломаны не отличались особым уважением к своему пленнику. Они были верхом, а его подгоняли ударами плетей. Особым рвением отличался их начальник, тот самый, который пнул его. И ведь у них была свободная лошадь, та, что осталась от убитого солдата. Но только Гурбех заикнулся о ней, как получил удар плетью по спине и гневный окрик: «Низший не может быть в седле наравне с избранными!».
На лошадь его в итоге все равно посадили, точнее, положили, потому что Гурбех потерял сознание.
К вечеру отряд был в крепости, но мытарства пленника на этом не закончились.
Для полуорка весь процесс стал неприятным сюрпризом. Их давние враги, охотники на искателей, так никогда не поступали. Пойманных собирателей старались перевербовать, убеждая в правоте своей точки зрения. Да, они могли убить, но делали это по возможности быстро: отрубали голову или отправляли в ближайшую смертельную ловушку, например выжимку. Наиболее жестоко поступали с предателями, оставляя таковых на произвол судьбы с некоторым запасом пищи и личным оружием. Иногда такие изгнанники выживали, видимо на то была воля Богов. Бандитские шайки в основном и состояли из таких вот изгоев.
Но чтобы плетьми, или, упасите Боги, пытки — такого в пустошах не было никогда. Гурбех всей своей шкурой почувствовал истинное отношение паломанов к блодам.
***
К’Акрелая интересовало в основном два вопроса. Как был убит миллидуктор Жейнатин и где теперь беглый раб. Более того, теперь встреченный в проклятых землях волшебник, интересовал его даже больше, чем ничтожный раб. Раб неспособен причинить много ущерба, а вот волшебник способен. Его, К’Акрелая, он уже оставил разок в дураках, а ведь экзекутор не самый последний колдун среди высшей расы.
Когда К’Акрелай вернулся с отрядом к месту схватки, от его големов осталась разве что пыль. Земля была вытоптана на многие метры вокруг, но тело воина разъярённые буйволы проигнорировали. При первичном осмотре он мало что понял. Магии в убийстве не было никакой. Просто грудь паломана была пробита вместе с кольчугой и одеждой. Стрела или копьё не причиняют такого ущерба, но если не магия, тогда что же? Тело он приказал забрать с собой для изучения, и дальнейших похорон.
К’Акрелай припомнил, что сначала был громкий хлопок, а потом уже милидуктор упал. Но связаны ли эти два явления, он не знал.
Объехав кругом все место боя, он и обнаружил несчастного полуорка, раненого, но живого. Глаза экзекутора заблестели. Вот тот, который им всё скажет и покажет, нужно только спросить. А уж спрашивать паломаны умели хорошо.
***
Сначала пленника накормили какой-то пресной кашицей, и напоили водой из колодца. Потом его осмотрел доктор, и намазал раны от плетей на спине вонючей мазью, от чего они довольно быстро затянулись. На мгновение Гурбех подумал, что ничего плохого больше с ним не произойдёт, но на самом деле паломаны лишь хотели, чтобы он не умер во время допроса с пристрастием.
Гурбеха привели в подвальное помещение с каменными стенами без окон, освещённое факелами. Палачам не было нужды использовать воняющие и дымящие факелы, когда в их распоряжении были светящиеся кубы. Но подобная гнетущая обстановка заставляла допрашиваемых дополнительно нервничать. Легко ли сохранять самообладание, когда находишься в глухой комнате без окон, по каменным стенам которой пляшут мрачные тени от шипящих факелов.
В комнате было очень жарко и душно, потому что в углу горел камин.
Повсюду стояли различные приспособления весьма угрожающего вида. Напротив входа стоял стол, за которым сидело трое серокожих в красных накидках. Тот, что восседал по центру, был Гурбеху уже знаком. Командир того самого отряда, что его схватил. Пленника раздели догола и поставили перед столом. Двое вооруженных стражников остались стоять по обеим сторонам от него, и ещё несколько встали вдоль стен.
— За преступления против Империи ты отправишься на каторгу, но сначала несколько вопросов.
— Какие преступления? — Спросил Гурбех.
— Сопротивление при аресте, — начал перечислять К’Акрелай, — Пособничество преступникам, убийство, колдовство…
— Но я не колдун.
— Что? Да ты смеешь возражать?
К’Акрелай подал знак и двое стражников тут же крепко зафиксировали Гурбеха, а третий вытащил из камина раскалённый металлический пруток, и приблизился к нему.
Через несколько мгновений комната наполнилась криком.
В чувство Гурбеха привело ведро холодной воды.
— Очухался? Скучающим голосом поинтересовался К’Акрелай
— Так точно.
Гурбеха рывком поставили на ноги.
— Итак.
К’Акрелай показал на пробитую громобоем кольчугу, которую успели принести, пока Гурбех был в отключке.
— Это пробитая кольчуга, а теперь скажи ка мне, как вы это сделали?
— Я не знаю, — замялся пленник.
Экзекутор посмотрел на кольцо с небольшим камнем, которое было надето на его указательный палец. Камень вдруг засветился красным.
— Лжёшь, скотина!
Он ещё раз подал знак. Гурбеха опять скрутили, но на этот раз раскалённое железо сменила другая операция. Паломаны всегда старались чередовать разные виды пыток, не останавливаясь на какой-то одной. Такая неопределённость дополнительно нагоняла страху на допрашиваемых, потому что они не знали, что их ждёт и не могли заранее подготовится.
Гурбеха уложили на плоскую столешницу. Руки и ноги ему вытянули и связали верёвками. Свободные концы верёвок привязали к двум воротам, возле которых тут же встали стражники. Пленник вытянулся в струну и не мог пошевелиться, только вертел головой.
Экзекутор подошёл к нему, так, чтобы Гурбех его видел.
— За каждую ложь последует наказание, — Сказал он, и после этих слов стражники начали вращать вороты. Мышцы и сухожилия Гурбеха пронзило нестерпимой болью, и он опять закричал.
Кода пленник уже был готов снова потерять сознание, К’Акрелай кивнул, и стражники немого ослабили верёвки, чтобы истязаемый не сошёл с ума от боли раньше времени.
После того, как Гурбех прекратил кричать, экзекутор продолжил допрос.
— Итак, я слушаю. Как вам удалось пробить доспех?
— Это всё громобой, — простонал полуорк.
— Что за громобой?
Пленник испытывал настоящий ужас за свою судьбу. Эти ни перед чем не остановятся, и будут пытать его, пока он не умрёт страшной смертью. И во имя чего ему сейчас приходится терпеть всё это? Ради семьи, у него её нет. Друзей у него тоже нет. Ради мифического братства искателей? Так они сами преспокойно ведут обмен с этими тварями. Пусть через посредников, но всё же ведут и не скрывают этого. Обмен объясняется тем, что они хотят выжить, но охотники сами прекрасно выживают, а на поклон к серокожим не идут. Так, может, не так уж неправы охотники, что категорически не согласны с искателями по поводу контактов с врагом. Ведь паломаны действительно враги. А он, очень хочет жить. Больше всего на свете хочет жить. Так пропади оно все пропадом. Гурбех решил рассказать обо всём, что его спросят. Так он может выторговать себе жизнь. Может его сделают рабом и отправят на каторгу, но он будет жить. Обмануть серокожих, все равно не удастся. Как же, они ведь колдуны, и у них есть всякие волшебные штучки. Зато его могут пощадить, если он будет полезен.
Гурбех перевёл дух, и заговорил, по возможности быстро, чтобы у палачей не возникло желание вновь натянуть верёвки потуже.
— Громобой, это оружие, которое мы нашли в лаборатории. Оно стреляет шариками, но очень сильно. Это всё из-за сполоха.
К’Акрелай посмотрел на пленника. Поразительно, как быстро ломаются эти низшие под пытками. Его всего-то немножко пощекотали калёным железом и слегка растянули на дыбе. Это ещё раз доказывает превосходство паломанов, избранных Богами, над этой челядью.
— Очень хорошо, только я ничего не понял из того, что ты сказал. Сейчас тебя развяжут, и ты повторишь всё это ещё раз, но подробнее.
Экзекутор приказал временно освободить пленника от верёвок, и даже дать ему стул и попить. Это даст ему понять, что пока он рассказывает всё без обмана, пытки не применяются.
Гурбех рассказал всё, что знал. Рассказал, как они нашли лабораторию. Как они нашли древнее оружие разрушительной силы. Правда, он по своей молодости не смог понять принцип действия громобоя. Да, он слышал объяснения Хиктали про сполох, но для него они остались непонятными. Это несколько расстроило экзекутора. Он рассчитывал узнать у пойманного полуорка больше. Вот если бы К’Акрелаю удалось захватить не молодого ученика, а кого-нибудь постарше, то было бы больше толку. Но что есть, то есть.
Гурбеха посадили обратно в каземат. Отправить на каторгу или повесить паломаны всегда успеют. Но у К’Акрелая появилась идея о том, как ещё можно было использовать пленника в своих целях. Было же видно, что он сломался, а значит, будет продолжать делать то, что ему говорят.
***
Гурбех лежал ничком на каменной плите в каземате, и лицо его было мокрым от слёз. Он вспоминал ту страшную пыточную, в которой ему пришлось испытать столько боли. Это раскалённое железо, оставившее на его теле ноющие ожоги. Это дыба, на которой его тело растягивали до предела так, что мышцы лопались от боли, а суставы выворачивались наизнанку. И всё же он улыбался. Улыбался сквозь слёзы. Кое-что ему удалось утаить от своих палачей. Проводник, Шали, был, наверное единственным его другом. Он взял его в ученики, и действительно показывал и рассказывал про всё, что знает. Многому Гурбех был обязан Шали и его отряду. Поэтому он не рассказал экзекутору про убежище собирателей знаний. Не рассказал, потому что помнил, что Шали вёл отряд именно туда. Стоило паломанам узнать про это, и они непременно нанесли бы удар. Силы слишком не равны, и его друзья погибнут, а громобои окажутся в руках врагов. Тогда весь их поход окажется зря. Обмануть своих мучителей было не реально. Кольцо экзекутора точно определяло ложь и реагировало на это красным огоньком. Гурбех попробовал ещё разок, и тут же получил наказание в виде водяного колеса.
Ему повезло в том, что К’Акрелай не поинтересовался, откуда шёл отряд, когда была найдена лаборатория. Экзекутор полагал себя умным, и сам домыслил, что блоды изначально искали лабораторию, и знали, что им там понадобилось. То, что это было не так, и что про громобои Шали узнал всего за несколько дней до этого от старого колдуна, Гурбех не сказал. Раз его не спрашивали прямо об этом, ложью это не было и кольцо никак не отреагировало. А потом, в ходе допроса, он плавно перешёл к поселениям в горах. Когда экзекутор про это услышал, он перестал расспрашивать пленника про отряд, и начал живо интересоваться свежей информацией.
Так Гурбеху удалось утаить от палачей драгоценные сведения. Паломаны наверное сейчас затеют очередную карательную операцию. Разгромят пару распалаг, и, наверное, кого-то убьют.
Когда полуорк был маленьким, и жил в горах, взрослые часто рассказывали про такие внезапные яростные атаки врага. В первые годы после катастрофы, они происходили часто, потом, со временем, их количество сильно уменьшилось. Если Боги будут милостивы, то карательный отряд не найдёт группу Шали в тайном убежище искателей знаний, и его друзья останутся живы.
***
Получив нужные сведения, экзекутор заперся в гостевой комнате крепости и принялся рассуждать, попивая газовое вино прямо из горлышка бутылки.
Итак, нечестивцы получили в свои руки мощное оружие. О его эффективности наглядно судил пробитая паломанская кольчуга. И при том — никакой магии. Несчастный полуорк не смог по своей тупости понять устройство громобоя, и ничем ему не помог. Сполох, наверняка какая-то неизвестная алхимическая смесь, но на то, чтобы раскрыть её рецепт, понадобится время.
Что же блоды будут делать с этим оружием теперь? Что бы делал экзекутор на их месте. По словам пленника, громобоев у них на руках было всего два. Этого количества слишком мало, чтобы причинить какой-то ощутимый вред Империи. Значит, первым делом блоды постараются создать как можно больше единиц такого оружия. У них есть два работающих образца и чертежи, но очевидно, что в чистом поле производства не наладить. По крайней мере, быстро это сделать не получится. К’Акрелай постарался бы скорее доставить громобои и записи в мастерские, если бы он был на их месте. Низшие не дураки, а значит именно так они и поступят. Где же у них сосредоточение мастерских? К’Акрелай знал ответ — в горах. Пленник ясно сказал, что именно оттуда распространяется влияние плебеев. Вывод очевиден — там их самое гнездо, и там больше всего и кузнецов и мастеров. Там они наделают ещё больше такого оружия. Столько, что смогут в открытую напасть, например на эту крепость. Вывод напрашивался один — собрать атакующую группу, одной когорты должно хватить, и нанести упреждающий удар в самое логово врагов. Заодно изловить беглого раба и его подручного колдунишку.
К’Акрелай вспомнил об имперской бюрократии и ужаснулся. Он получил важную информацию. Регламент теперь предписывал ему подать прошение об аудиенции у Императора. Ожидание составит примерно неделю. Конечно, если шепнуть пару слов кому надо, то этот срок сократится. Если информация действительно важная, а экзекутор полагал, что это так, то Император выдаст предписание на ввод войск. С этой бумагой придётся идти к командирам. А войск-то и нет, потому что Империя уже несколько сотен лет не вела никаких войн. Есть только личная гвардия Императора, но он никогда не пустит её в бой, и гарнизоны проходных крепостей вместе с одним карательным легионом. Пока будут собраны рекруты, пока роздано оружие из арсеналов, пока разработают план — не меньше месяца пройдет. К’Акрелай плюнул с досады. За это время плебеи наделают кучу этих громобоев, и вместо простой операции паломаны получат полномасштабную войну.
Нет, лишнего месяца у него точно нет. А значит, придётся обойтись без доклада Императору. Хвала Богам, у К’Акрелая были кое-какие полезные связи.
Архидуктор Грамсан конечно даст ему солдат столько, сколько экзекутор попросит. Но надо более серьёзное основание, чем поимка никчёмного раба. От отряда экзекуторов Кангадинского уезда мало толку. Если бы в преступлениях была замешана магия, тогда это их юрисдикция. Но на одного колдуна не отправляют солдат целыми когортами, это немыслимо.
Зато есть третий принц Маркиз Ашелдер. Именно он ведал карательными операциями, и если бы экзекутор добился аудиенции у Императора, то Канигорлам Второй отправил бы его как раз к третьему принцу. Что же, так экзекутор может и сам напрямую обратится к нему. По хорошему это нарушение субординации, но К’Акрелай знал, чем может заинтересовать монаршего отпрыска.
Это ведь его племянник разработал для маркиза новое снаряжение в академии. Его нужно непременно испытать, и третий принц обязательно согласится на это, если правильно предложить.
К’Акрелай достал устройство дальней связи, отложил бутылку и постарался придать себе самый серьёзный вид, который только мог. Конечно, брусок плохо передавал лицо собеседника, но с серьёзным лицом и голос и интонации становятся подобающими.
Для среднего уездного экзекутора сын Императора, пусть даже не старший, был недосягаемой фигурой. К’Акрелай не смог бы с ним связаться, да и маркиз не стал бы его слушать, но всё решили связи его сестры. К’Акрелай мысленно воздал хвалу Богам, за то, что она стала баронессой Лавертак, прописалась в столице и частенько таскала брата в аристократические салоны. Правда из-за неё же он оказался втянут ещё и в заговор, но это давало, в случае успеха, возможность взлететь очень и очень высоко. А пока что Император всё же сидел на своём месте, и его третий принц был немножко знаком с братом баронессы Лавертак.
— Доброго дня, ваше превосходительство Маркиз Ашелдер.
— Мистер Марклас, Чем обязан?
— Ваше превосходительство, у меня есть предложение по полевым испытаниям нового снаряжения ваших боевых когорт в условиях проклятых земель, - проворковал экзекутор.
— Надо же, откуда вы всё знаете, баронесса рассказала?
— Нет, просто в Академии учится мой племянник, это был его выпускной проект.
— Ах да, адепт Лавертак. Я мог бы догадаться. Слушаю ваше предложение
— У меня на носу некоторая операция в районе пятой проходной крепости. Я мог бы вполне справиться самостоятельно с гарнизоном Архидуктора Грамсана, но подумал, о вас. Можете прислать, скажем, одну когорту в новом облачении и временно дать под наше командование. Вот вам и полевые испытания. Лично вам, Маркиз, даже не придётся двигаться с места. Я все устрою самостоятельно, и потом представлю полный отчёт о новом снаряжении. Как вам эта идея?
Третий принц раздумывал не долго. С одной стороны он был ленив, как все высшие аристократы. С другой стороны ему очень хотелось испытать новое облачение своих воинов. Маркиз очень любил все самое новое и современное, особенно если это касалось оружия. А если сын Императора что-то хочет - он это получает. Проект адепта Лавертака приглянулся принцу, и был немедленно отправлен столичным мастерам.
За короткое время они успели перевооружить всего одну когорту, но и её вполне хватит, по словам этого уездного экзекутора.
— Хорошо, — заявил маркиз, — я отдам приказ на выдвижение первой когорте сейчас же. Куда им надо прибыть?
— Пятая проходная крепость, ваше превосходительство.
— Договорились, у вас всё?
— Всё, ваше превосходительство.
Третий принц деактивировал заклинание связи, а К’Акрелай утёр пот со лба. Значит, когорта отборных солдат у него точно будет, вдобавок к гарнизону. Планируемый карательный удар в логово врагов начал обретать окончательный вариант. К сожалению, не существовало ни одной карты проклятых земель, пригодной для разработки операции. Когда-то давно, ещё до войны за господство над континентом, паломаны озаботились о том, чтобы раздобыть подробные планы тех земель, которые они собирались покорить. Избранные отличались скрупулёзностью и дотошностью. Прошли сотни лет, и теперь эти карты пылились в архивах или служили учебным пособием в Академиях. У паломанов были и свои искусные картографы, но им в голову не приходило наносить контуры земель, где свирепствовали выбросы, мутанты и магические аномалии. К’Акрелай хорошо знал одно из основных правил ведения войны — никогда нельзя отправляться в поход на неизведанную территорию. Как же быть? Скоро прибудет подкрепление. К этому моменту у него уже должен быть тщательно составленный план действий, а как его сделать, если неизвестно, куда идти.
Экзекутор допил газовое вино, а пустую бутыль выбросил за окно. Надо наведаться к Архидуктору и сообщить ему о скором прибытии подкрепления.
***
Через три дня к проходной крепости номер пять подошёл тяжеловооруженный конный отряд в двести всадников. Это было то самое ожидаемое К’Акрелаем подкрепление. Первая когорта карательного легиона третьего принца Ашелдера. Полноценное боевое подразделение, усиленное десятью магами в придачу. Всё эти дни экзекутор практически не покидал крепость, стараясь совместно с Архидуктором проработать план атаки до мельчайших деталей. По приказу коменданта в гарнизон заранее завезли припасов для маленькой армии, так, чтобы их хватило на неделю, а то и на две. К утру третьего дня всё было готово, и прибывшая конница построилась во внутреннем дворе. К ним добавился гарнизонный отряд, тоже верхом, чтобы не отставать.
Рендуктор Вашгиптан, командир когорты получил от маркиза приказ поступить в распоряжение среднего уездного экзекутора. К’Акрелай не служил в армии, и не имел звания. В принципе его ранг соответствовал армейскому званию Кипдуктор, но это на ступеньку ниже, чем ранг Вашгиптана. Командиру не очень-то хотелось подчиняться какому-то выскочке, ниже его званием, но маркиз отдал четкий приказ. Вероятно этот надутый франт более опытный колдун, или он знает про проклятые земли больше, чем Вашгиптан. Кто знает. В армии не принято особо обсуждать приказы.
Поэтому Рендуктор просто вручил К’Акрелаю командирский жезл, и встал в строй наравне со всеми. Комендант крепости остался в стороне. Он не собирался ни в какой поход, у него уже была немаленькая ответственная должность, и сколько его не уговаривал К’Акрелай, Архидуктор наотрез отказался. Он дал ему отряд, он дал ему припасы — на этом хватит.
Экзекутор на правах командира обратился к отряду.
— Воины, Империя в опасности. Необходимо нанести беспощадный удар в логово врага.
— А что собственно произошло? Поинтересовался Рендуктор Вашгиптан.
К’Акрелай ждал подобного вопроса. Он достал пробитую кольчугу бедняги Жейнатина и показал всадникам.
— Смотрите.
В строю раздались редкие смешки.
— Вы тренировались с наручным излучателем, похвально, но в чём же опасность?
— Это не излучатель, — Возразил экзекутор, — Это новейшее оружие низших, что живут в проклятых землях.
— Хм. Арбалетный болт в упор или тяжёлое копьё с наскока.
— Ни то ни другое. Я точно не знаю, как оно работает, но представьте себе, это всего лишь трубка, стреляющая небольшими металлическими шариками. Казалось бы, ерунда, но кольчуга была пробита насквозь с пятидесяти шагов.
— Не может этого быть.
— Я видел как погиб милидуктор Жейнатин. У вас есть колдуны в отряде. Вижу, что есть. Посмотрите сами, никакой магии. Даже излучатель оставляет после себя лёгкий силовой след.
К экзекутору подошёл один из штатных волшебников когорты и внимательно осмотрел пробитую кольчугу.
— Он прав, магии нет, — подтвердил колдун.
— Вот именно, — с горячностью заявил К’Акрелай, — Это новый тип оружия.
— Хорошо. И в чем же опасность? Эти смерды на грани выживания, и никогда не осмелятся пойти против Империи. Даже с этим оружием. Уверен, что гибель вашего милидуктора — случайность.
— На грани выживания говоришь. А вот и нет. Я уже дважды выступал туда и видел всё своими глазами. Я взял языка и допросил его. И я уверяю, они полностью наладили свой быт. Там отстроены целые деревни, с кузницами, хозяйством и мастерскими. Низшие выжили в горах в первую зиму после войны, и за несколько сотен лет сумели приспособиться к новым условиям. Расплодились и отстроились. Постепенно они пробираются всё ближе и ближе к границе. Они ничто против Империи, если бы не это новое оружие.
— И сколько у них этих штук?
— Пленник рассказал о двух экземплярах, но зная технологию, можно за месяц довести их количество до нескольких сотен. Хотите, чтобы в один прекрасный день толпа челяди наделала дырок в ваших сияющих доспехах?
— Понятно.
Вашгиптана удовлетворили доводы командира. Если всё так и обстоит, как он рассказал, то атака действительно необходима. Заодно испытают новые доспехи, которые прислали буквально на днях.
— Есть только одна загвоздка. Карательные походы никогда не доводили до самого хребта. Никто не знает ни дорог, ни опорных пунктов врага. Как действовать будем?
— У меня есть надёжный проводник.
К’Акрелай непроизвольно улыбнулся и прищёлкнул пальцами. Двое стражников вывели из крепости полуорка и поставили перед строем.
***
Около двух дней Гурбеха не беспокоили, не допрашивали и не пытали. Он так и сидел всё это время в карцере и уже начал потихоньку привыкать к темноте.
Раз в сутки его кормили кашей. Она была невкусная, но сытная. Вместе с пищей приносили и оставляли крынку с водой, так что он не испытывал жажды. Раны, полученные во время пыток, уже затянулись и лишь слегка саднили. Беспокоила только неопределённость в дальнейшей своей судьбе. Что с ним сделают? Отправят на каторгу, казнят или отпустят? Он же им всё сказал, что ещё нужно. Зачем его держат в темнице?
Гурбех не знал, и переживал от этого.
Делать было совершенно нечего, и он от скуки начал сочинять стихи и песни, и декламировать их крысам. Других слушателей в камере все равно не было, разве что пауки и тараканы.
На исходе второго дня заключения за Гурбехом пришли. Сначала в коридоре послышались шаги, потом лязгнул дверной замок.
Двое стражников вывели полуорка во внутренний двор крепости. Несмотря на то, что уже начались сумерки, у Гурбеха заслезились глаза от дневного света после двух суток, проведённых в темноте. Ворота, ведущие в пустоши, были открыты настежь, но находились под надзором стражи, так что побег исключался. Во дворе вовсю кипела работа. Паломаны набивали большие тюки припасами и складывали в кучу возле стены. К Гурбеху подошёл К’Акрелай и с ним ещё несколько серокожих свиты.
Экзекутор довольно улыбался и вообще выглядел приветливо. Если бы не давешняя пыточная комната и плети, можно было подумать, что это близкий друг Гурбеха.
— У меня для тебя кое-что есть, — сказал К’Акрелай, и вытащил из сумки серебряный обруч с тонкой гравировкой.
Он приподнял пленнику подбородок и замкнул обруч на его шее, что-то прошептав при этом. Потом он отошел в сторону и широким жестом показал на открытые ворота.
— Можешь идти.
Гурбех не поверил своим ушам. Вот так просто взять и уйти, без пыток и без наказания. Работа встала. Все, кто был во дворе, теперь смотрели на него, словно выжидая чего-то.
Он перевёл дух, собрался с силами, и наконец, бросился со всех ног к воротам. В пустошах он имеет больше шансов выжить без еды и оружия, чем в руках у проклятых паломанов.
Но не успел он пробежать и тридцати метров, как всё тело скрутило судорогами, и он упал на землю, корчась от боли. Внутренний двор сотрясся от паломанского смеха.
К’Акрелай подошёл к валяющемуся Гурбеху и, наклонившись над ним, произнёс.
— Вот так вот, дружок. Это ошейник подчинения. Стоит тебе удалиться от меня больше чем на двадцать пять шагов, и тебя скрутит приступ боли.
Не пытайся снять его, он скреплён заклинанием. Не пытайся напасть на меня, ошейник почувствует это, и тебе будет плохо. К тому же я лично управляю этим амулетом и могу вызвать боль по своему усмотрению. Так что всё, что тебе остаётся, это быть очень послушным и исполнительным. Ты всё понял?
— Да, я всё понял, — сквозь слёзы пролепетал Гурбех, — пожалуйста не надо.
Вообще-то К’Акрелаю не было нужды устраивать всю эту показуху. Достаточно было надеть ошейник ещё в камере и объяснить, как он работает. Но экзекутору такой способ показался скучным. Куда веселее дать пленнику ложную надежду на свободу, а потом смотреть, как он корчится от жуткой боли. Да и до пленника в этом случае лучше доходит. Все-таки практика более убедительна, чем теория.
Гурбех поднялся на ноги, и застыл на месте, не зная, что делать дальше.
— Значит так. Завтра мы выступаем в поход. Нанесём, так сказать, визит твоим друзьям. От тебя требуется только одно — провести нас туда.
— Я всё сделаю, — пробормотал Гурбех.
— Вот и славненько. Верните его в камеру, — скомандовал экзекутор стражникам.
— Но как же двадцать пять шагов? — Гурбех замялся.
— Ах да, — К’Акрелай подкорректировал параметры заклятия, — теперь в пределах крепости боли не будет. Дополнительная страховка от побега.
Пленника отвели обратно в ту же камеру, в которой он провёл последние два дня и две ночи. Серебряный обруч по-прежнему висел на его шее, хотя и почти не ощущался. Видимо магия, заложенная в нём, работала ещё и так, чтобы проклятый амулет как можно меньше приносил дискомфорта. Рабов надо приводить к покорности, а не калечить.
Ночь прошла в относительном спокойствии, а на следующий день за ним опять пришли стражники. Гурбеха провели тем же путем, как и накануне. Только перед самым выходом конвоиры немного задержались. Ждали условного сигнала.
Когда он прозвучал, пленника вывели в уже привычный внутренний двор. Гурбех понял, о каком походе вчера говорил паломанский командир. Во дворе был построен в несколько рядов конный отряд в полном боевом облачении. На вид больше сотни всадников. На каждом воине были надеты кольчуга и шлем, очень похожие на те, что он видел у Саари. Гурбех оторопел. Это было почище любых рассказов старейшин. Видать паломаны рассердились не на шутку. А ему теперь предстоит собственноручно привести их к своим же. Он вспомнил о вчерашнем уроке. Делать нечего, придётся становиться проводником. Но может быть привести их к охотникам. Вот пусть и режут их вдоволь.
— Это что, проводник?
— Именно проводник, — подтвердил экзекутор — он знает проклятые земли, и полностью подчиняется мне.
— Пешком-то он недолго сможет держать наш темп, — с сомнением проговорил Рендуктор Вашгиптан, — или начнет тормозить.
— Справедливо, — согласился К’Акрелай, и распорядился подать полуорку поняшку. Хоть и не на коне, но всё же верхом.
— Ну, давай, показывай дорогу, смерд, — скомандовал он пленнику.
Гурбех прикинул направление, как это обычно делал Шали, и уверенно махнул рукой.
— Туда.
Отряд, гремя подковами, сорвался с места и вскоре скрылся за воротами.
Карательный поход паломанов начался.
↓↓↓ Эта кнопка сама себя не нажмёт... Спасибо!
2 комментариев
5 звезда: | (2) | |
---|---|---|
4 звезда: | (0) | |
3 звезда: | (0) | |
2 звезда: | (0) | |
1 звезда: | (0) | |
(5.0)
Комментарий от: Ilmarion
Ну что же… Этого следовало ожидать. Пленника пытали. А чего такого? Это, конечно, не война, но паломаны те ещё садисты. Им самое главное - их спокойствие. Остальное - не важно.
Ещё очень хорошо расписана бюрократия. За века спокойной жизни, она, как водится пошла в ширь и теперь, для того, чтобы быстро собрать хоть какой-то боеспособный отряд, надо доказать, что это надо. А на это время нужно. Ну, а как его нет? По этому я совершенно не удивился решению экзекутора, который решил пойти в обход. Возможно, он правильно сделал, а может быть это ещё ему аукнется. Время покажет.
Возвращаясь к пленнику, хочу сказать, что меня порадовало то, что он и хотя очень хочет жить и готов сотрудничать с серокожими, всё же кое-какие тайны сохранил. Что там будет далее, не понятно. Но полуорк, всё же не предатель.
Читаем дальше :)