То, что он испытывал сейчас, было ему незнакомо или почти незнакомо. За долгие годы он растерял в себе то, что позволяло чувствовать и любить, проживая не свою, чужую жизнь. Чаще ненавидел и сам страдал от этой самой ненависти, признавая бессмысленность своего существования. Он перестал ощущать себя, потерялся, что ли, продолжая плыть по течению и мысленно обещая себе когда-нибудь, что-нибудь изменить в своей никчемной, жизни, хорошо понимая при этом, что «потом» — это никогда...
В один из вечеров, некоторое время спустя после описанных ранее событий, небольшая компания удобно расположилась на одной из террас виллы и, казалось, наслаждалась шумом морского прибоя. Но так только казалось...
Их было пятеро. Остальные же немногочисленные отдыхающие несколько дней назад спешно покинули злосчастный отель, увозя с собой неизгладимые впечатления о трагических событиях.
Стефания взглядом окинула присутствующих. Окружающая обстановка отнюдь не выглядела праздничной и, уж конечно, деловой. Скорее это напоминало семейное собрание, вызванное какой-то утратой или сознанием невозможности что-либо изменить. «Грустное зрелище», — подумала Стеф, испытывая довольно противоречивые чувства. В воздухе витало напряжение.
– Как я понимаю, — неожиданно, оторвав взгляд от чарующей картины вечернего заката, заговорила Анна Эдуардовна, — ничего существенного вам больше не удалось установить, — она заинтересованно, почти с вызовом посмотрела на Алекса.
– Я понимаю ваше нетерпение, но боюсь разочаровать, — улыбнулся ей детектив. — Но об этом чуть позже...
– А я и не тороплю вас. Просто поинтересовалась, — она поспешно отвела взгляд от лица Алекса, как-то съежилась вся и еще плотнее вжалась в спинку кресла, поджав аккуратные губки. На ее шее поблескивал старинный медальон, который она, то и дело прикрывая ладонью, казалось, прижимала к груди.
– Эмма подарила, сестра моя, — тихо произнесла она, перехватив взгляд Стефании, и картинно прикрыла глаза.
Воцарилось молчание. «Да, конечно же, это медальон с фотографией Левы, сводного брата Эммы», — Стефания хорошо помнила, что хранило в себе украшение.
«Какая артистка!» — думала она, наблюдая за Анной Эдуардовной и испытывая отнюдь не родственные чувства к ней. Как докопаться до правды, когда кругом одна только ложь?
Пауза явно затянулась. Стефанию слегка лихорадило. Она очень надеялась, что именно сегодня, сейчас наступит момент истины. По крайней мере, должен наступить! Она ждала, время от времени обращая взгляд к Алексу. Вглядываясь в его лицо, она внезапно поймала себя на мысли, что он ей дорог, бесконечно дорог! Это открытие привело Стефанию в замешательство, заставило смутиться и покраснеть.
– Что-нибудь не так? — Алекс с тревогой посмотрел на девушку. Взволнованность Стеф он истолковал по-своему. — Потерпи немного. Все скоро закончится, — очень тихо пообещал он, сжимая ее пальцы.
– Анна Эдуардовна, как Вы себя чувствуете? — в следующую секунду обратился он к хозяйке виллы, внезапно очутившись рядом с ее креслом. От неожиданности Анна Эдуардовна вздрогнула.
– Как я чувствую себя, Вы спрашиваете?! — Анна Эдуардовна в отчаянии закатила глаза, покусывая пересохшие губы. — Бедная Лиза... Я ведь и в самом деле поверила в ее воскрешение из-за спектакля, который вы организовали. Это было жестоко! Я до сих пор не могу оправиться от шока...
Она в изнеможении откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Временами казалось, что жизнь вот-вот покинет это хрупкое тело, но нет... она вновь и вновь возвращалась к ней. Ненавидящий взгляд Анны Эдуардовны продолжал испепелять детектива.
– Жестоко! — насмешливо повторил Алекс. — Именно спектакль, как Вы говорите, позволил узнать, кто есть кто и кого убили на самом деле: не Вас, уважаемая Анна Эдуардовна, а сестру Вашу родную по крови, Эмму Романовну Гринман! Дело в том, что Ваша сестра никогда не видела прежде Лизу и, конечно же, не могла опознать ее. Только Вас могла ввести в заблуждение фигура девушки, очень похожей на Лизу. Поверьте, мы постарались, чтобы все выглядело правдоподобно. И это сработало! Результат превзошел всякие ожидания...
– Я не желала ей смерти! — срывающимся голосом взвизгнула Анна Эдуардовна. — И не убивала ее, — она зарыдала, прикрывая лицо руками.
– Тогда, кто убил вашу сестру? У вас есть соображения по этому поводу? Поделитесь с нами! — Алекс не отводил от «графини» пристального взгляда, всем своим видом демонстрируя категоричность.
– Я не понимаю, почему вы подозреваете меня во всех злодеяниях на свете?! — она с возмущением развела руками. — Не понимаю...
Анна Эдуардовна, вконец обессилев, упала на спинку кресла и снова прикрыла глаза.
– И потом, — уже спокойнее продолжила она в следующую секунду как ни в чем не бывало, — это ведь я пригласила Вас, подозревая неладное в моем доме! Разве не так? — в ее голосе зазвучал вызов.
Наступила гробовая тишина. Взгляды всех были прикованы к Анне Эдуардовне. Оправившись после операции, Михаил Гринман сидел в кресле напротив и от волнения судорожно сжимал руками плед, прикрывавший его ноги.
– Неужели я так глупа, что позволила бы себе столь опасные эксперименты? — она буквально упивалась собственной значимостью, забывая при этом об осторожности и рискуя сболтнуть лишнее. — Надеюсь, Вы не забыли, что именно по моему указанию Вы нашли Стефанию, и поэтому она здесь!
Она вдруг замолчала, испуганно взглянув на девушку. Наступила тишина, нарушаемая шумом обрушивающихся на берег волн. Стефания, казалось, на какое-то время лишилась дара речи. Она была потрясена. Ее лицо окаменело, в глазах застыл ужас.
– Так это ты все подстроил? — совладав наконец с собой, через мгновение спросила Стефания, глядя в глаза Алексу. — Значит, мой отдых здесь — был частью чьих-то планов... Что ж, поздравляю, у вас получилось! — с горечью произнесла она и замолчала, уставившись в пол.
Алекс готов был провалиться на месте. Он совсем не так собирался сообщить Стеф о своей причастности к ее пребыванию на вилле и о многом другом, что явилось бы для нее полной неожиданностью.
– Я все тебе объяснил бы, но только чуть позже, — хрипло произнес он, испытывая неловкость перед девушкой. Сева все это время стоял рядом с Алексом, переминаясь с ноги на ногу. «Черт, черт, черт... — он, по-мальчишески, недовольно сморщил нос, — надо было заранее подготовить Стеф. А теперь... дурацкая ситуация», — заключил он, глядя на Алекса и Стефанию.
– Прости, милая, я очень виновата перед тобой, — снова заговорила «графиня», глядя на Стеф и понимая, что слишком увлеклась в своих откровениях. Она выглядела подавленной и полной противоположностью той, которой была минуту назад.
– Да, я подтверждаю, Вы действительно пригласили меня заняться Вашим делом, не подозревая, что оно примет такой ошеломляющий оборот. И не потому, что вы глупы. Напротив, в уме вам не откажешь, — Алекс возвышался над «графиней» и пристально смотрел на нее сверху вниз. — Таким образом Вы собирались, задумав недоброе, отвести от себя подозрение. Это — во-первых! Во-вторых, замышляя приезд Стефании, вашей внучки, и не желая признавать ее таковой, Вы, вероятнее всего, решили хоть чем-то искупить свою вину перед Лизой и найти ей дочь. Я угадал?
Он отошел на шаг, продолжая с пристрастием смотреть на Анну Эдуардовну. Женщина как-то сжалась вся, неожиданно на глазах уменьшаясь в размерах и напоминая застывшую фигурку из воска. — А еще Вы, озабоченная приездом Эммы, родной сестры, доверились во всем своему управляющему и по совместительству любовнику, Владлену Тимофеевичу, не подозревая о его далеко идущих преступных планах, в которых Вам также не было права на существование. Это был лишь вопрос времени... Как Вам такой расклад этой истории?
– Я не очень понимаю, о чем Вы... — Анна Эдуардовна изобразила легкое удивление.
– Сейчас поймете, — спокойно произнес детектив. — Введите! — неожиданно прохрипел он, обернувшись к дверному проему. Ко всеобщему потрясению, в дверях нарисовался Лысый, а точнее Владлен Тимофеевич, которого все или почти все считали покойным. Он был в наручниках и в сопровождении все того же полного инспектора полиции и еще двух других полицейских.
Для описания состояния Анны Эдуардовны не хватило бы слов ни в одном языке мира. Она в буквальном смысле онемела. Что же касается Михаила Гринмана, то при виде «убиенного» им его словно разорвали на части. Забыв о перенесенной им операции, он вскочил на ноги так резво, что пронзительная боль заставила его скорчиться, застонать и снова тяжело опуститься в кресло.
– Не добил тебя, гаденыш! Не добил! — истошно порычал он, скрипя зубами от боли.
Стефания предполагала нечто подобное, но не думала, что все произойдет так внезапно. «Могли бы и предупредить», — пронеслось в ее голове.
Глядя, какую реакцию вызвало его появление, Лысый презрительно усмехнулся.
– Не дождетесь! — сквозь зубы процедил он, обводя всех ненавидящим взглядом. — Я жизнь люблю, и она мне платит взаимностью, — секундой позже рассудительно и как-то очень уж спокойно произнес он и с отрешенным видом застыл в окружении полицейских. Наступила пауза.
«Очередное перевоплощение, — думал Сева, наблюдая за Лысым. — Интересно, сколько масок он переносил за свою преступную жизнь? Что у него там в голове сейчас? Прямо-таки кладезь познаний для судебно-медицинской экспертизы». Сева со значением кивнул шефу.
– Ну что ж, приступим, — наконец, прервав паузу, Алекс многозначительно обвел присутствующих взглядом и внимательно посмотрел на Анну Эдуардовну.
– Можете не задавать мне вопросов, — поспешно произнесла она. Я и так расскажу все, что знаю. И про него тоже, — она выпрямилась в кресле, горделиво повела плечом, слегка приподняв подбородок, и решительно добавила: — Если перебивать не будете!
Лысый насторожился, но не настолько, чтобы выглядеть испуганным. Он отлично понимал, что не случайно его доставили сюда, невзирая на наручники, и что от его показаний скорее всего зависит и судьба этих двоих. Он с презрительным превосходством посмотрел на Анну и Михаила.
Детектив согласно кивнул.
– Я услышал Вас, Анна Эдуардовна, но обязан предупредить, — его приглушенный голос с хрипотцой звучал официально. — Владлен Тимофеевич поправит Вас, если Вы что-нибудь упустите. Он охотно сотрудничает со следствием и обязательно воспроизведет то, о чем Вы случайно забыли сказать или не захотели, — в глазах Алекса улавливался торжествующий блеск.
Именно на это он и рассчитывал. Конечно же, частный детектив действовал вопреки стандартным правилам следствия. Но он это делал ради Стефании. Ей, как никому другому, нужна была полная картина всего произошедшего на вилле. Она, как никто другой, нуждалась в тонкостях этого дела. В конце концов, она просто имела на это право...
– Я обо всем собираюсь рассказать вам, — с надрывом произнесла «графиня». — Я знаю, кто отправил на тот свет Льва Гринмана и вытолкнул его из моего окна, — она дерзко посмотрела на Лысого.
– А он не оставил мне выбора... И ты тоже! — не собираясь отпираться, Владлен Тимофеевич изобразил равнодушную усмешку на своем лице. — Ты, — он в упор смотрел на Анну Эдуардовну, — умышленно подвела его к окну, а дальше... дальше... — дело техники... Я помог ему. Это не составило труда, — Лысый с безразличным видом огляделся. — Я бы присел тоже, как эти господа, — он ухмыльнулся и плюхнулся рядом в стоявшее кресло. От подобного цинизма Стефания словно задохнулась, в оцепенении сжимая пальцы.
– Но зачем, — выкрикнула она, — вы сделали это?!
Девушка невольно подалась вперед, едва сдерживая гнев.
– Из-за дневника! Неужели непонятно?! — бывший управляющий громко расхохотался, обнажив ряд белых здоровых зубов.
↓↓↓ Эта кнопка сама себя не нажмёт... Спасибо!
Об авторе
емки, а сюжеты – кинематографичны. Обладая богатым жизненным опытом, Надя пробует себя в различных жанрах.
Подарив читателям философско-психологическую повесть «Между прошлым и будущим» и порадовав ценителей классического детектива романом «Тайна виллы „Гранд“», в настоящее время Надя с головой ушла в работу над научно-популярными лекциями по практической психологии, которые
вскоре позволят широкому кругу читателей через теорию и практику как можно лучше познать собственное я и окружающий мир.
1 комментарий
5 звезда: | (1) | |
---|---|---|
4 звезда: | (0) | |
3 звезда: | (0) | |
2 звезда: | (0) | |
1 звезда: | (0) | |
(5.0)
Комментарий от: Wolfram
“Владлен Тимофеевич смотрел снизу вверх, зло, прищурив глаза и с презрением сжав тонкие губы. Положительного исхода ситуации, в которой оказался детектив, пока не предвиделось, если не сказать больше. Слишком зловещим и непредсказуемым казался этот человек, вероятнее всего, играющий не последнюю роль в истории виллы. — А ты, — глядя на Севу, продолжил он”
Вот на этом абзаце я слегка споткнулся. Пришлось перечитать несколько раз. И сейчас поясню - почему.
“Владлен Тимофеевич смотрел снизу вверх” - фокус на лысом. “ситуации, в которой оказался детектив", если фокус на лысом, то здесь было бы уместнее уточняющее слово, определяющее, что “детектив” это он не о себе. “непредсказуемым казался этот человек” - какой? Только что речь шла о детективе, а теперь о другом участнике драмы.
Это я описываю то, как с точки зрения читателя мне представлялся этот абзац.
И наконец: “глядя на Севу, продолжил он” - кто он? В начале абзаца фокус на Владлене Тимофеевиче, сиречь управляющий отелем.
А тут фокус уже на этом, хриплом. Поэтому я и перечитывал раза три.
Не даром лысый показался мне подозрительным челом.
Да что же такое с этим дневником? Тайна сокровищ Тамплиеров?
Про дневник так и не сказали. Ну ладно. А всё же почему Гринмана не посадили? Покушение на убийство и причинение телесных повреждений. Даже если по отношению к лысому, который злодей. Превышение допустимой самообороны. Условку дали?
Итак в конце хеппи энд. Все счастливы, повсюду любовь и процветание. Спасибо.