ПП или полный провал

День первый.

— Русские?

— А как без них?

— Гребаное начальство.

Сказано было несколько фраз и гораздо более витиевато, но смысл тирады укладывался именно в эти два слова.

— Но есть хорошая новость. Их можно поставить на краю к скалам, поэтому соседствовать с этими недоумками придется лишь одной команде.

— Это хорошая новость, но не для отдельной команды. На кой хер они вообще нужны?

— Они в Совете Безопасности и без их представителей не получится.

— Кому— то придется хлебнуть горя.

— Почему? Вдруг прибудут адекватные, вменяемые, рассудительные? Все же их окажется только трое. И это ответственное задание.

— Ты в это веришь, Курт? Тогда бери свою команду и становись рядом.

— Нет, Расмус, ты меня так не подловишь. Придется бросать жребий.

Задача предстояла не самая сложная. Следовало блокировать участок территории. Линия, по которой должны были разместиться посты, составляла два километра. Сами посты располагались в двухстах метрах друг от друга. Если объяснять совсем просто, то требовалось изолировать одну деревню. По какой причине? Элитным подразделениям это оказалось не интересно. Есть приказ, его следует выполнять. Может, там смертельная болезнь, может, высадились инопланетяне. Через периметр никто не должен пройти. Туда— пожалуйста, а вот оттуда — нет.

Сами посты являлись комфортабельными жилыми модулями, напичканными электроникой и системами слежения. Именно на электронику следовало уповать. Тройки, которые заселятся в жилые модули, предназначались для реагирования на нештатные ситуации. И за оборудованием следовало следить круглосуточно. Почему именно элитные подразделения всех членов Совета безопасности? Видимо, задание ответственное. Командиры подразделений не особо заморачивались лишними размышлениями.

Русские на совещание не явились, кстати сказать. Уведомили, что согласны с любыми решениями. Это говорило о том, что они остаются неадекватами. Что ж, оставалось надеяться, что никаких сложностей не возникнет. Надо сказать, что по подготовке они, конечно, были очень хороши. Но вот в бытовых вопросах…

Жребий оказался немилосерден как раз к Расмусу. Он морщился, тихонько матерился, поглядывая на бумажку с крестиком. Получалось, что именно датчанам предстоит некоторое время быть соседями у непредсказуемых русских. Все остальные командиры троек радостно гомонили, улыбались и всячески подкалывали беднягу.

— Водку пить научишься!

— Поставь с их стороны минное заграждение!

— Может, тебе подарить медведя?

— Подай в отставку, так лучше.

Какая отставка? Карьера только начинается. Для Расмуса и двух его товарищей только— только закончился очередной этап обучения. Они ждали допуска, чтобы из категории «Элита» перейти в категорию «Суперэлита». Вообще, спецы могли бы рассматривать задание, как небольшой отпуск. Но вот соседство с непредсказуемыми русскими слегка напрягало.

— Всё, парни, расходимся. Через три часа надо занимать модули.

Снежный лес встретил тишиной. Оборудование оказалось развернуто заранее техническими специалистами, модуль являлся стандартным. Внутри светло, тепло и даже комфортно. Да, почти отдых. Ну какие могут случиться неприятности? Проверив, как работают системы контроля и слежения, Расмус крутанулся на кресле.

— Одно странно, мы контролируем периметр, но не имеем возможности посмотреть, что происходит в деревне.

— Значит, это нас не касается, — подал голос Ульф, самый молодой из них. —  Дежурим по шесть или по четыре часа?

— Пока по четыре, там посмотрим.

Третий из них, Гуннар, уже готовил обед, гремя кастрюльками. Все трое рассчитывали на посту просто отдохнуть.

Не прошло и получаса, как они уселись за стол. И почти сразу раздался стук в дверь. Покосившись на показания приборов, убедившись, что со стороны периметра никто пройти не мог, Расмус глянул на камеру, которая имелась на входной двери. Возле нее переминался с ноги на ногу мужчина без шапки, здоровенный, гладко выбритый, в дорогом пальто. Уже какая— то проверка? Чуть подумав, командир группы нажал кнопку, разблокировав выход.

Мужик вошел, улыбнулся, принялся расстегивать пальто. В руках у него был бумажный пакет. Под пальто оказался костюм. Слишком шикарный наряд. Хорошо еще, что ворот сиреневой рубашки оказался расстегнут, словно боялся не охватить бычью шею гостя. Кого же это принесло?

— Иван, — мужик протянул руку, знакомясь. — Ваш сосед справа. Решил, что раз нам находиться рядом, то надо познакомиться, наладить контакт.

Расмус машинально назвал свое имя. Рукопожатие оказалось крепким и энергичным. Сосед справа? Этот здоровенный и элегантный мужик— русский спецназовец? В костюме и дорогих ботинках? Да и часы, мелькнувшие на запястье, явно дешевкой не являлись.

— Я тут принес, отметить знакомство.

Ваня сунул Расмусу в руки пакет и принялся снимать обувь. Тот, опешив, в пакет заглянул, гадая с чем гость явился. Самогонка или водка? Вопреки ожиданиям, датчанин увидел две бутылки коньяка Курвуазье. Занервничав, Расмус вновь изучил русского. Что за прикол? Костюм, хороший одеколон, безупречная стрижка. И дорогой коньяк, как вишенка на торте. Ладно, безупречный английский, это еще можно как— то принять, но всё остальное?

— Ну, пойдем на кухню?

Русский Ваня не стал ждать разрешения, забрал пакет со спиртным из рук Расмуса, двинувшись на кухню. Модули являлись стандартными, заблудиться русский не рисковал. Обозрев двоих удивленных элитных бойцов, он повторно представился, каждому пожал руку, объяснил, зачем пришел.

— У нас тут сухой закон, —  пробормотал Ульф, увидев коньяк. — Это у вас, может быть, другие правила.

— У нас единственное правило— задание должно быть выполнено, — хохотнул Иван, ничуть не обескураженный. — Всё остальное— лишь слагаемые успеха. Я вас не сдам, коллеги. И не предлагаю напиваться, можно ведь опрокинуть пару стопок чисто символически. Или тут система слежения?

— Кто знает?

Иван достал зажигалку, кинул на стол.

— Всё, пока она не работает. Если вы все же сторонники жестких инструкций, то я могу выпить один. За ваше здоровье, за успешную карьеру и за тех, кого мы защищаем.

Выпить русский собирался один, но достал четыре стопки, которые и наполнил. Сел на стул, глянул на обалдевших датчан.

— У вас не принято угощать гостей?

Ульф крякнул, достал тарелку, наложил в нее макароны с тушенкой, не забыл и про вилку. Нерешительно глянул на Расмуса, который в тройке являлся старшим. Требовалось понять, что делать с предложением выпить. Командир сейчас лихорадочно пытался понять, обидится ли русский на отказ с ним пить. Конфликтов не хотелось. Проблему решил Гуннар, просто взяв одну из рюмок.

— Ну, за знакомство!

Русский чокнулся с Гуннаром, пить на стал, дожидаясь решения остальных. Чуть помедлив, Расмус потянулся за стопкой, Ульф повторил его движение. Звякнуло стекло, коньяк отправился по назначению. Иван принялся закусывать, сосредоточенно глядя в тарелку. Где угрюмость и агрессивность? Где желание затеять драку? Где стремление показать себя? Человек просто сидел и ел, не потеряв элегантности и некой харизмы.

— Еще по одной, коллеги?

Иван задал вопрос, после чего налил всем снова, не дожидаясь ответа.

— А почему ты пришел знакомиться?

— Одно дело делаем, коллеги, я должен быть в вас уверен. Вижу, что парни вы бравые и смелые. Уже сейчас даже осознаю, что вы не являетесь рабами инструкций, можете импровизировать. Это большой плюс в нашей работе. Сколько уже служите?

— По десятку лет, — отозвался Ульф. — Тут нет новичков, потому что задание ответственное.

— Я уже двенадцать лет лямку тяну, — улыбнулся Ваня. — Ну, за нас, друзья мои, за элиту!

 Он снова чокнулся со всеми, выпил.

— Лимона не нашлось, не продумал я данный вопрос. Кстати, у вас нет?

— Комплектование модулей стандартное, и у нас лимонов нет.

— Ну, вот про коньяк я подумал. Кто нас проверять станет?

Да, в личные вещи никто из начальства не полезет. И, тем не менее, датчане спиртного не взяли. А вот Иван, как оказалось, выпивку предусмотрительно прихватил.

— Вот, кажется, простое блюдо. Макароны и тушенка. Но почему всегда так вкусно? Добавки можно?

 Гуннар подбросил русскому макарон, для этого потребовалось выскрести сковородку.

— Ну, выпьем за тех, кто не вернулся с заданий. Помянем братишек.

Как — то незаметно рюмки вновь оказались наполнены. Расмус решил, что следует заканчивать пить, помянут погибших на задании бойцов и намекнуть русскому, что они тут не для того, чтобы напиваться. Потянулся, чтобы чокнуться, Иван глянул изумленно.

— Не чокаясь!

Спорить причин не имелось, хотя командир тройки и не понял, почему именно так. Очередные закидоны непонятных русских.

— Всё, парни! Пойду. Рад знакомству. Коньяк оставлю.

— Зачем, забери!

— У нас еще есть, —  подмигнул мужчина. — Не думайте, что запасы сделаны минимальные. Ещё увидимся.

Что? Зачем? Правда, протестовать они не стали. Пусть русский думает, что они будут рады вновь его лицезреть. Датчане проводили гостя до двери, потом коротко обсудили неожиданный визит.

— Кажется, он хотел продолжать пить.

— Кажется, он странный.

— Кажется, это не совсем русский. Вы же видели его одежду?

— Кажется, мы легко отделались.

Им много чего казалось, только вот особо обсуждать странного русского они не пожелали.

 День второй

— Расмус, у нас гости.

Ульф разбудил командира. Просто потряс за плечо.

— Прорыв?

Первое, что пришло в голову. Из деревни случился прорыв врагов. Мужчина уже стремительно одевался, потянувшись за оружием.

— Нет, это снова русский. Иван пришел.

— Зачем?

— Он пока стоит возле двери. Я не могу знать цели визита.

— А сколько времени?

— Семь тридцать утра.

— Ладно, запускай его. Проводи на кухню. Гуннар спит?

— Уже проснулся.

Командир отложил пистолет, понимая, что в нем никакой необходимости не имеется. Русскому что, скучно? С какой целью он вообще припёрся? Не считает же, что они соседи по деревне, чтобы постоянно ходить в гости?

— Доброе утро, - улыбнулся Иван, завидев входящего Расмуса. –На улице морозно, так что одевайтесь теплее, если пойдете гулять.

— Зачем нам гулять?

— Что, так и собираетесь просидеть в модуле всё дежурство? А там белочки скачут, целых две. Еще пару птиц видел, но не смог определить их вид. Следов на снегу хватает.

— У нас есть задание. И оно не связано с прогулками по лесу.

— Я принес пироги и ватрушки. Вы оказались так любезны вчера, накормив меня. Это ответочка, так сказать.

Иван выложил на стол с полтора десятка пирогов и ватрушек. Выглядели булочные изделия очень аппетитно. Они что, выпечкой увлекаются? На фига?

— Только что испекли, так что горяченькое. Самое то на завтрак!

Костюм на русском оказался тем же, а вот рубашку он сменил. Что за пижонство? На кого он пытается произвести впечатление? В камуфляже ведь удобнее. Вырядился, как на церемонию вручения Оскара.

— Ой, мед же еще, извините, что баночка маленькая.

В довесок к пирогам на столе появилась двухлитровая банка меда. Маленькая? Он шутит? Или, привыкнув к масштабам своей страны, всё, что меньше ведра и ближе тысячи километров не считает за объем и расстояние?

— Вы вчера не добили коньяк?

— Нет, не тронули.

— Нальете стопочку?

— А у русских утро всегда начинается со стопки?

— Не всегда, что ты! Просто хорош коньячок. И я раздобыл лимон! В пальто забыл, сейчас принесу.

Иван вышел, бдительный Гуннар пошел следом. Доверяй, но проверяй! А русским вообще нет доверия никакого! Лимон оказался уже на половину съеденным, его аккуратно положили с небольшой пакетик. Наверняка вечером эти русские пили! Правда, по внешнему виду Ивана этого сказать не получалось. Свеж, бодр, жизнерадостен. Про белочек рассуждает. И никакого перегара.

— Не знаю, чем вы тут завтракаете, но предлагаю уничтожить выпечку под горячий чай. Или вы пьете кофе?

Трое датчан предпочитали именно кофе.

— Ну, вы тут хозяева. Но мне, если можно, заварите чай.

Русский уже осушил стопку, попросив коньяк убрать. Он чувствовал себя уверенно, охотно болтал на отвлеченные темы. Где его угрюмость и подозрительность? Она ведь у русских в крови!

— Ты стажировался за пределами России?

— Нет, вообще никогда за границей не был. Две африканские страны не в счет, я там оказался на довольно краткий период времени и управился быстро. Тебя смущает мой английский? Так у меня мама его преподает в институте.

— В целом образ и манеры смущают.

Расмус не стал врать.

— Бывает. Я тоже думал, что вы тут покрепче. Оказалось, что довольно хлипкие.

Ну да, богатырской статью датчане не отличались. Но выучку имели хорошую.

— Чем больше шкаф, тем громче он падает.

— Согласен. Я как— то уронил пианино, вот был переполох! Громко оно грохнулось.

Уронил пианино? Что надо делать, чтобы оно упало? Уточнять Расмус не стал. Ясно, что по пьяни, другие варианты в голову просто не приходили. Пироги и ватрушки оказались очень вкусными. Только что испекли, никаких сомнений. Кто из русской тройки повернут на кулинарии? И это точно русские? Хотя, последний вопрос выглядел глупым. Кто же еще? И где трудности, которые следует ждать, общаясь именно с представителями данной национальности? Да, там живет много народностей, но для Расмуса всё равно все они оставались русскими. Те, что относился к славянам.

— Мало принес, извините.

Оказалось, что они вчетвером ловко умяли всю выпечку. Когда Расмус завтракал вот так, почти по— домашнему? Вспомнить не получилось. И все же, почему Иван приходит? От скуки?

— А напарники не высказывают претензии? Ну, ты тут у нас, а они на боевом посту?

— На боевом? Тут что, война?

— Ну, на ответственном задании.

— Оно вам кажется ответственным? Посидеть в лесу пару недель? В тишине, да любуясь на белочек?

— Никто не знает, что там в деревне. Всё может перемениться в мгновение ока. Поэтому бдительности терять не следует.

— Никому же не сказали, что в той деревне приключилось. Можно допустить, что командиры перестраховались.

— Нам эти знания зачем?

— Ну, для анализа обстановки. Лучше знать, чего следует ждать.

Тут Расмус оказался согласен. Неизвестность немного напрягала. Что там, на запретной для других территории? Вдруг, беды следует ждать с неба? Хотя, за воздушным пространством тоже следят.

— Если бы нам это облегчило выполнение задания, то мы ты знали.

Ульф высказал правильную мысль, чуть опередив командира.

— Принести еще пирогов?

— Не надо, хватит.

— Приходите в гости.

 Русский встал, видимо, его визит подходил к концу.

— И все же любопытно, как ловко вы можете ронять шкафы.

Иван сказал это, уже обувшись и одевшись. Сегодня он обмотал вокруг бычьей шеи шарфик, так и не прикрыв волосы шапкой.

— Проверять нет необходимости, — Гуннар не хотел никаких сложностей. — Но шкафы падают, поверь.

— Не всякие, — улыбнулся Иван. — Но проверять не станем, конечно же. Если разнюхаете, что там в деревне, дайте знать. Приглашение остается в силе. В гости приходите.

 Они проводили Ивана взглядами.

— В гости? Нет уж! Три шкафа, да еще с выпивкой. Упаришься с ними разбираться, если что.

 Гуннар высказал всеобщее мнение.

— Кажется, что они самое слабое звено на периметре. Не доложить ли руководству?

— Это не наши трудности, — Расмус решил не связываться. — Может, один гуляет, а другие бдительно службу несут?

— Странный он. Надо следить за обстановкой, а не шляться по соседям. Были бы тут женщины поблизости, он бы к ним заглядывал регулярно.

— У них после сексуальной революции нравы остались весьма вольными. И за задницу ущипнут, и про грудь шуточку отпустят. И ничего им никто за это не сделает. Дикие люди!

Порассуждав о дикости русских, они занялись рутиной. Один дежурил, наблюдая за системами слежения, остальные бездельничали.

День третий.

Утром Расмус пил кофе, жалея, что нет вкусных пирогов. Хоть с капустой, хоть с яблоками, любые бы сгодились. Странный русский все же казался нормальным парнем, хотя некая настороженность и оставалась. Именно это командир сейчас обсуждал с Ульфом.

— Они всегда опасны. И даже если кажется, что улыбаются и доброжелательны, все равно в них чувствуется дикость, которую ничем не искоренить.

— Согласен, Расмус. Никакие хорошие манеры не делают из Ивана лапочку.

— Думаю, что за лапочку ты бы от него схлопотал в глаз, — ухмыльнулся Расмус. — Там в ходу другие словечки. Сейчас даже вспомню, нам же это преподавали, когда читали лекции о вероятном противнике.

— Самец и крутяк. Два слова я помню, — опередил собеседника Ульф. —  Еще они отчаянные отморозки.

— Отчаянные и мы с тобой. Только вот дикостью обделены. Эти упрямцы ведь и впрямь считают, что мужчина должен быть могуч, вонюч, свиреп и волосат. Мускулистые обезьяны, одним словом.

— Этот не похож на обезьяну. Он вообще какой— то особенный. Улыбается много, хотя они почти всегда хмурые. Вежлив, хотя они обычно не отличаются хорошими манерами, ведут себя в приличном обществе, как свиньи.

— Допускаю, что есть среди них и относительно нормальные.

— Нормальных в элитных войсках нет. Мы- машины для убийств.

— Этот и убивает, наверное, с милой улыбкой на лице, да с прибаутками. Одним словом—  маньяк!

 Ближе к вечеру Расмус даже заскучал слегка, поглядывая на дверь.

— Что, ставить Ивану прогул? Неужели он нашел себе занятие, перестав маяться от безделья?

 Лучше бы командиру группы помолчать. Ибо через пару минут в дверь постучали. Иван пришел не один. Его сопровождала сексапильная красотка в роскошной шубе. Правда, на ногах ее красовались туфельки на шпильке, что вызывало недоумение. Пропустив гостей в модуль, Расмус помог девушке раздеться. Шикарное платье оставляло спину открытой, сочные губы казались созданными для поцелуев. А длинные вьющиеся волосы и густые ресницы в сочетании с голубыми глазами вызывали восторг.

— Это моя девушка, Ира.

— Да?

Расмус оторопело пытался сообразить, как можно нести дежурство на ответственном объекте, совмещая серьезное задание с приятным времяпровождением в компании красотки. Такое в голове бывалого спецназовца не укладывалось. Глянув на не менее обалдевшего Гуннара, командир понял, что и у того подобное в голове не укладывается.

— Да, —  между тем кивнула девушка. — Тут хорошо отдыхать. Спокойно, чисто, нет суеты.

 Отдыхать? Между прочим, все они на ответственном задании, даже Иван. Как он умудрился притащить сюда девчонку?

— Ира решила с вами познакомиться. Я уже ведь понял, что вы мировые парни! Мужики, вы чего какие обалдевшие? Это просто красивая девушка, не монстр из преисподней.

— А….туфли….снег?

Гуннар пока из ступора не вышел.

— Да тут всего триста метров, я её на руках принес.

 Здоровяк всучил датчанину сумку.

— Тут раки, варятся они быстро.

 Раки? Это вообще ни в какие ворота. Откуда они? Да что за чудеса происходят?

— Раки, ты их откуда выловил?

— Глупости спрашиваешь. В магазине купил.

— Тут нет магазинов.

— Ой, всё, — пренебрежительно отмахнулся русский. — Шампанское я воткнул в снег на входе. Пусть охладится. Ира хотела шампанского, не предоставив выбора.

 После этого Иван представил спутнице всех троих. Датчане что— то бормотали, все еще не придя в себя.

— Готовить я не собираюсь, — сообщила Ира. — Могу потанцевать.

— Тут нет рояля, на котором я мог бы тебе подыграть.

Русский прошел на кухню, девушка порхнула следом, датские спецназовцы проследовали за ней. Модуль являлся военным объектом, где не допускались вольности. Но сейчас они смотрели на красивую девушку в платье, и вскоре им предстояло пить шампанское. Тут уж отказаться явно не получится.

— Про рояль шутка ведь? – на всякий случай уточнил Ульф.

— Почему же? Я играю на рояле, представляешь, дружище, некоторые люди умеют и такое.

 Ульф икнул, поспешно покидая кухню. Ему явно следовало привести мысли в порядок. Происходило небывалое, к такому он оказался не готов.

— Ни разу не варил раков, — сообщил Гуннар, вертя в руках вместительную кастрюлю. — Их надо чистить?

— Нет, не надо, —  взялась давать пояснения Ира. — Просто кинуть в кипящую воду, которую следует посолить. Ты что, никогда не ел раков?

— Нет, не ел. Получается, они готовятся, как креветки?

— Да, всё верно, — Ира уселась на стул, закинула ногу на ногу и сейчас покачивала носочком изящной туфельки. — А у вас тут довольно мило. Вы ведь втроем живете, не догадались о хозяйке?

Не то что бы не догадались, Расмус представить боялся, чтобы с ним сделало начальство за подобную вольность.

— Хозяйки не предусмотрены уставом, —  ответил он на вопрос. — У нас тут дисциплина, Ира.

Гостья тоже прекрасно владела английским. Откуда их только выкопали? Слишком образованы, слишком культурны, слишком учтивы и вежливы, чтобы быть русскими. И все равно они именно русские, других вариантов не существовало.

— Дисциплина? Я это слово слышала пару раз, — улыбнулась Ира. — Ну что вы какие напряженные? Я не кусаюсь. Если переживаете о реакции начальства, то у Ивана есть ведь глушилка. Скажете, что неполадки временные. Главное, каждые два часа отправлять в штаб операции сигнал, что всё в порядке. Если что, валите всё на Ивана, непредсказуемого и безбашенного русского

Вот придурок этот Иван. Притащил девку, да еще ей рассказал, что следует делать? Может, даже научил? Да, красивая, скорее всего и в постели хороша, но тащить её на задание? Не слишком ли легкомысленно? Или у них и на такое легко закрывают глаза? Расмус бы устроил разнос и выгнал! Не зря он упомянул о дисциплине. Это краеугольный камень для правильной службы. И если Иван разгильдяй, то он явно слабое звено. Удивительно, что его не сдали свои же. Или они её втроем дружно? Да легко, это ведь русские!

— Пять минут хватит? —  подал голос Гуннар. — Они уже красные.

— Лаврушки кинь, да через минуту вынимай.

— Откуда она тут?

— Тогда вынимай сейчас.

Ульф справился с эмоциями и появился на кухне.

— Стульев только четыре, но я могу постоять, — заявил он, шаря шальным взглядом по фигуре гостьи.

— Не надо. Я прекрасно умещаюсь у Ивана на коленках. И есть мы можем из одной тарелки.

 Вздохнув, Расмус позавидовал здоровенному мужику. Как он ухитрился провернуть такое? И не боится, чертяка! Носит на руках, держит на коленках, потчует раками. Две бутылки шампанского уже стояли на столе. Бокалов не имелось, пить предстояло из кружек. То, что придется пить, Расмуса уже не сильно тревожило. Лишь бы эта Ира не принялась с ними флиртовать, провоцируя конфликты.

Раки оказались вкусными. Расмус их раньше тоже не ел. И с завистью посматривал, как Иван ловко вскрывает клешни, и ломает панцирь. Явно не новичок в поедании этого деликатеса. Ира не уступала ему в мастерстве. Ела она азартно и жадно, словно пропустила и завтрак, и обед. При этом сохраняла аккуратность и не забывала пользоваться салфеткой. Да уж, девушка манерам обучена хорошо. Вот только платье слишком уж не соответствует обстановке, рождая фривольные мысли.

Шампанское закончилось довольно быстро, Ира недовольно поморщила носик, потрясла пустую бутылку и глянула на Расмуса.

— Есть, чем продолжить?

— У них имеется коньяк, бутылка, —  коварно подсказал Иван. — Или чуть больше.

— Вы же не против?- похлопала длинными ресничками девушка.

Расмус был против, но бутылку достал. Куда деваться? Им всем этого мало, чтобы потерять контроль. А уж русские пить приучаются с детства. Раки еще не кончились, хотя чувство сытости уже накатило.

— Может, оставить на завтра? —  предложил Ульф.

— Ни в коем случае, — не согласился Иван. — Они хороши, когда горячие, только сваренные.

Коньяк пили уже из стопок. И бутылку прикончили довольно быстро. Ира раскраснелась, но координации не утратила. Да и речь ее оставалась связной, при этом мысли она излагала здравые.

— Порой вас загоняют в слишком уж жесткие рамки. И вы к этому привыкли, не считаете себя угнетенными. Но внутренне этому сопротивляетесь. Это рождает конфликты в вашей психике. Поэтому в каждом подразделении работает психолог.

— Психологи— сущая глупость, эти заумные очкастые тёти, почему— то в основном именно тёти, ничуть не помогают. Выгнать бы их из штата. Да они не только в армии не помогают. Эти бездельники только и знают, что дурят людям мозги. Уж лучше выпивка или хороший секс. Просто у нас хватает нештатных ситуаций.

Ульф сильно недолюбливал именно психологов, о чем незамедлительно сообщил всем.

— Например?

— Например, ты, - выпалил Гуннар, не подумав.

— А что я? Я вам мешаю, разве? И после моего визита вам потребуется психолог? Всё так плохо? Полагаю, что вы бы единогласно проголосовали за то, чтобы меня принять в штат.

— Я не совсем точно выразился…

Расмус решил от скользкой темы уйти. Он видел, что Гуннар никак не может выкрутиться, поэтому обратился к русскому богатырю.

— Иван, а тебе когда на пост заступать? У вас по какому графику построены дежурства?

— На фиг всякий график, — улыбнулся здоровяк. — Ты что, военные тайны сейчас начинаешь выпытывать?

— Брось, просто интересно.

— Я не дежурю. У нас неуставные взаимоотношения, если тебе знаком такой термин. Те, кто помоложе и посопливее, обеспечивают мне комфортное прохождение службы.

— Неуставные? На таком уровне? Мы ведь спецы, все, без исключения. И подразделения у нас особые. Разве такое возможно?

— Посмотри на меня. Посмотри на Иру. Хочешь, мы тут останемся ночевать? А парни в моем модуле ничего никому не скажут. Они и так почти в рай попали. Спят, да едят. И за приборами приглядывают. Ни начальства, ни дурацких команд.

— Спать у нас негде. Тут три спальных места, а не пять.

— Зачем пять? —  теперь заулыбалась Ира. — Я сплю с Иваном.

И ведь даже не смущается, стерва этакая. Русские всё же дурные! Не зря от соседства с ними открещивались все команды. Тут, как по тонкому льду. Стоит чуть зазеваться, сделать неверный шаг- полный провал получится. Ульф хмыкнул, услышав заявление девушки.

— А были бы кровати пошире?

Вот этот его вопрос оказался глупым. Иван засопел, встал, надвинулся на мужика.

— Никогда не позволяй никаких грязных намеков в адрес моей девушки, усёк?

Ульф и сам понял, что сглупил. Требовалось экстренно гасить назревающий конфликт.

— Извини, я сказал глупость. Не стоит так на меня смотреть, словно ты сейчас убить готов.

— Готов. Но извинения приняты.

Горячий какой. Может, имеет право. И все равно русские- психи! Хотелось, чтобы они сидели в своем модуле тихо, не высовываясь. Гости засобирались к себе. Правда, Ира успела поныть, что хочется танцев. Но Иван оказался не настроен продолжать вечеринку. Когда они ушли, Гуннар посмотрел на командира.

— Они нас не пытаются завербовать?

— Зачем? Кто вербует пулю, которая уже летит к цели? Мы чистые оперативники, и вряд ли им интересно, как и в какой стране мы убиваем. Кажется, им просто скучно. Ни одного вопроса о нашей службе не прозвучало.

— А он точно именно русский?

— Точно, я делал запрос. Данных об этом Иване почти нет, но мне подтвердили, что именно он возглавляет группу, которая несет дежурство по соседству. У них полный бардак, раз он вообще пустил всё на самотек, а сам развлекается с женщиной. Надо бы доложить начальству. Только не хочется в грязь влезать, объяснения давать.

— С такой и я бы развлекся, —  изрек Ульф.

— Скажи спасибо, что этот русский медведь не переломал тебе кости. Он слишком близко к сердцу принял твои слова про ширину кровати.

— А вы на что? Надеюсь, не дали бы меня обидеть?

— А ты на что?

— Этот шкаф может и не упасть с первого раза.

— Не стоит с ним драться. Не забывай, что он— русский. Не помню точно, но там, по— моему, все еще в ходу кровная месть. Правда, данный русский заставляет задуматься над шаблонным мышлением. Как думает, он умеет играть на рояле или понтуется?

— Врет! Русские могут играть либо на балалайке, либо на баяне. Расмус, не надо ни о чем докладывать. Мы в этой истории святыми уже никак не выглядим. Надо хотя бы пустые бутылки выбросить подальше.

 День четвертый

Расмус как раз проверил, все ли системы работают корректно, нет ли сбоев или неясностей, когда в дверь постучали. Половина первого ночи… Если это Иван, то придется его послать. Надо соблюдать рамки и приличия, никто с ним брататься не собирается. И развлекать этого русского медведя они не намерены.

Оказалось, что пришла Ира.

— Ну, что тут у вас?

Она пробралась мимо опешившего Расмуса в модуль. Он не успел ни послать девушку подальше, ни загородить дорогу. На сей раз она оказалась в валенках, ватных штанах и тёплой камуфляжной куртке.

— У нас дежурство. Извини, Ира, но мне не нужны сложности с твоим мужем.

— Он мне не муж. И им не станет. Этот мужлан заявил, что намерен спать. А мне хочется напугать волков.

— Что?

— Я его упрашивала пойти пугать волков. Он сказал, что я могу делать все, что угодно, но мешать ему спать запрещено. Дурак он. Неужели трудно выполнить простое желание девушки?

Откуда тут волки? Почему именно Расмус вынужден слушать бред? На голоса подтянулись Ульф и Гуннар, сообразив, что следует одеться.

— Какие еще волки?

— Тут живут волки. Их следы нашел Иван, когда ходил к деревне.

Что? Это ведь запрещено!!! Существует периметр, который пересекать категорически запрещено! Вот об этом следует доложить!

— Он был в деревне?

— Нет, что ты? Он сказал, что туда нельзя, я уже просилась. А вы никому не скажете, я прошу вас сохранять тайну! — Ира чуть выпятила нижнюю губу и вздохнула. — Иван рассердится.

Ладно, раз в деревню не ходил, можно и промолчать. Это их трудности, пусть русские между собой разбираются. Кто как несет службу, и кто как нарушает инструкции.

— Так откуда волки?

— Их четыре, так сказал Иван. Мы кинули им половину теленка, и они ходят есть мясо. Мой мужчина сказал, что в два часа ночи, как по расписанию.

Сумасшедшие русские! Зачем кормить волков? Зачем вообще что— то тут делать лишнее, не по инструкциям? Как может прийти в голову подобное? Почему именно Расмусу так не повезло? Чертов крестик на листке бумаги!

— Ира, ну какие волки? Ночами требуется спать.

— Мне не хочется спать. На улице чудесная погода, луна сияет. Вы не умеете выть по— волчьи? С ними ведь можно поговорить.

— А как ты их собираешься пугать?

— Выскочу из— за ёлки и заору.

— А если они не испугаются?

— Начну стрелять!

Девушка полезла вглубь камуфляжной куртки и достала пистолет. Держала она его крайне неуверенно и, казалось, вообще удивилась, что оружие находится в её руках. При этом ствол пистолета оказался направлен на Ульфа, который побледнел и поджал губы, не зная, то ли испугаться, то ли обождать. Гуннар стоял ближе всех и пальцем отвел ствол оружия в сторону.

— Не стоит направлять на людей.

— Ой, да, я не знала. Но пистолет же сам по себе не стрельнёт?

— Всякое случается. Ты хоть раз стреляла?

— Нет. Но я видела в кино.

 Мужчины дружно заулыбались.

— Чего ржете? — обиделась девушка. — Думаете, одним вам можно баловаться с оружием?

— Мы с ним не балуемся, — пояснил Ульф, стараясь не улыбаться. — Это только кажется, что выстрел сделать легко.

— Иван не хочет меня учить стрелять!

— Это его пистолет?

-  Да, он все равно спит.

Бардак! Оружие у них валяется, где попало. И ладно бы там дежурила только тройка спецназа. Но если в модуле посторонняя и глупая, то почему не прибрать все стволы, чтобы дамочка не убила кого— нибудь случайно?

— Ну, вы идете? Я уже употела тут с вами стоять.

— Знаешь, Ира, мы тебе не советуем, — осторожно произнес Гуннар. — В ночном лесу тебе делать нечего.

— Так вы же со мной пойдете! Я в вас уверена.

— Не пойдем.

Расмус высказался весьма уверенно и категорично. Хватит уже глупости совершать.

— Да? — девушка прикусила губу. — Зассали? Боитесь, что вас начальство заругает? Пни ленивые.

— Не боимся мы гнева начальства. Просто не желаем заниматься глупостями.

Фраза Ульфа усугубила ситуацию.

— Я дура, да? — Ира захлопала глазами, готовая разреветься. —  Вы думаете, что я просто дура?

— Успокойся, никто так не думает.

— Как хотите! Я все равно пойду пугать волков!

Ира развернулась и двинулась на улицу, сердито пихнув в бок Гуннара, который слегка загораживал проход. Демонстративно хлопнула дверью, впустив в помещение порцию морозного воздуха.

— Дура ведь! — решительно подвел итог разговору Ульф. — Но при этом красивая дура. Жалко девку. Вдруг волки ее сожрут? Расмус, надо с ней прогуляться.

— Не тебе. Пусть Гуннар идет, потому что ты за мной дежуришь, а он недавно сменился. И ты не шали там, руки не распускай.

Расмусу не нравилось собственное решение, но и бросать в ночном зимнем лесу девушку сильно не хотелось. Если с ней что— то случится, то придется иметь тяжелый разговор с Иваном. А русский может поступить непредсказуемо. Не хватало еще друг с другом стрельбу устраивать. Гуннар уже двинулся одеваться, времени это много не заняло.

— Я быстро, думаю, нет там никаких волков!

Мужчина выскользнул за дверь.

— Проклятые русские, привез девку и не занимается ей, —  пробормотал Расмус. — Иди спать, нечего тут торчать.

Ульф глянул на часы и кивнул. Еще есть время на сон. Гуннар все равно расскажет, существуют ли волки. Главное, девушка теперь под охраной, и неприятностей с ней не случится.

 Утром, за завтраком Гуннар поведал, что волки не пришли. Вернее, не решились подходить к мясу. Невероятно, но половина туши оказалась там, куда пришла Ира. Умный спецназовец взял с собой тепловизор, чтобы не полагаться только на луну. Когда осторожные звери подошли на достаточно близкое расстояние, мужчина завел с девушкой разговор. Той оказались неведомы правила настоящих охотников. Она даже не подумала, что шум хищников спугнет. Волки, подумав, решили, что можно день поголодать. В итоге, в половине четвертого ночи Гуннар доставил девушку к модулю русских.

— А Иван говорил, что они приходят каждую ночь! — капризно заявила она.

— Это повод устроить ему скандал.

— Покажи мне, как стрелять.

 Девушка вновь вытащила пистолет.

— Нет. Прекрасным леди можно полагаться на красоту. Не буду я тебя учить стрелять.

— Сволочь.

Пистолет она убрала, в модуль ушла, не сказав больше ни слова. Прекрасно, не хватало еще, чтобы ревнивый Иван застукал их вместе. Как только они позавтракали, прибыл и сам русский медведь.

— Кто из вас гулял вчера с моей красоткой?

Русский даже не зашел в модуль. Ожидая сложности, Расмус подобрался и оглянулся на Гуннара.

— Я с ней гулял. Она хотела посмотреть волков. Вернее, попытаться их напугать.

— Они ведь приходили?

— Да, просто Ира ведет себя весьма шумно, спугнула осторожных зверей.

— А мне скандал закатила. Мол, так хотелось посмотреть на волков. Вела себя прилично?

— Выше всяких похвал.

Даже, если что-то там произошло непотребное, то кто ж признается?

— Спасибо.

 Русский ушел, Расмус шумно выдохнул.

— После его вопроса я уже приготовился к драке. Кто знает, что у него на уме? Скажешь, что целовались— обидится. Скажешь, что не целовались, заявит, что брезгуем и его этим обидели.

— Ну ты сказал! Она вела себя скромно. Не стоит думать, что у девушки на уме соблазнение одного из нас. Эй, видимо, с лихвой хватает Ивана.

— Надо свести с ними общение к минимуму. Мне всё это не нравится. Пусть они останутся разгильдяями, а мы продолжим старательно нести службу по охране периметра. Надеюсь, что раздолбайство не заразно.

— Ты все еще не хочешь доложить начальству, что русские совсем на службу забили?

Ульф глянул на командира тройки.

— Не хочу выглядеть стукачом. Меня его поведение мало тревожит. Пусть сами за своими бойцами следят.

— Правильно, он, вроде, нормальный мужик.

— Не может быть русский правильным! Посмотри на его поведение и отношение к службе.

— Ну, относительно нас он все же не допускает никаких диких выходок.

— Это не должно действовать на тебя расслабляюще. Русские способны на всякое. Сегодня у них волки, завтра они захотят, чтобы мы с медведем боролись. Лучше держаться подальше.

— Согласен.

Проговорив это, мужчины понимали, что выставлять за дверь русского— плохая идея. Придется потерпеть.

День пятый

— Оденься, надо поговорить.

В этот раз русский не выглядел пижоном. Зимний камуфляж и что— то хищное в лице. Пришел он ближе к обеду, говорить решил с Расмусом.

— Надеюсь, у тебя нет к нам никаких претензий?

Кто знает, что там у них происходит? Вдруг Ира решила подразнить своего мужика и придумала историю романтической ночи с Гуннаром?

— Абсолютно никаких. Мы почти друзья. Одно то, что мне пока не устроили нагоняй с вашей подачи, говорит о доверии.

— Начальство станет косо на меня смотреть, узнав, что у меня в друзьях появился русский.

— Забываю я, что мы с вами как бы враги. Ну, теоретически, конечно, потому что только недоумки станут сталкивать две большие силы лбами. И у начальства могут найтись любые поводы, если захочется устроить взбучку. Давай, я жду.

Расмус оделся, вышел на улицу, прищурился на солнышко.

— Пойдем.

— Куда?

— Пока вон к тем деревьям.

 До елок, на которые указывал Иван, было метров шестьдесят.

— Что— то случилось?

— Не знаю.

Покидать модуль им, конечно, не запрещалось. Если за пультом сидит дежурный, то остальные могут гулять. Вскоре они дотопали до деревьев, остановились.

— Что показывают твои приборы?

— Давай сразу без загадок, Иван. Приборы не зафиксировали ничего странного. У вас что— то случилось?

— Мы охраняем пустое место.

— В смысле?

— Внутри периметра нет никакой деревни!

— Что за бред ты несешь? Выпил лишнего?

— Я там сегодня побывал. Никакой деревни, никаких домов, дорог. Ничего!

— Ты там был?

— Да. Можешь бежать с докладом к руководству. Только подумай, зачем нам всем врали про населенный пункт и возможный прорыв.

— Чтобы мы не теряли бдительность.

— Мы ее не теряем. Но деревни там нет. Тебе это нравится?

— Иван, ты превышаешь полномочия. Кругом снег и системы слежения. То, что ты совался за периметр, станет известно. В лучшем случае, вас всех просто отстранят. В худшем… Все зависит от фантазии твоих командиров.

— Тебе нравится, когда водят за нос? Собственные командиры, кстати сказать. Тебя устраивает, что ты вынужден действовать, основываясь на ложной информации?

— Вряд ли. Только не мое дело совать нос туда, куда не следует.

— Раб инструкций.

— Я вообще допускаю, что деревню просто не видно с того места, откуда ты наблюдал.

— Да? Я похож на идиота?

Похож, только Расмус поостерегся произносить это вслух. Только идиот попрется внутрь запретной территории.

— А если там вирус, и ты заразился?

— Мы все когда-нибудь сдохнем. Так ты мне не веришь?

— На картах деревня есть.

— А кто тебе дал эти карты?

Логика в словах русского имелась. Карты дали руководители операции. Хотя, почему им следует не доверять?

— Наше дело охранять периметр. Дорога, которая подходит с другой стороны, заблокирована. Зачем на ровном месте придумывать сложности?

— Но ты веришь, что там нет деревни? Пусто!

— Если честно, то не верю.

— Пойдем, сам посмотришь.

— Нас засекут!

— Пойдем от нашего модуля.

— Да зачем мне?

— Опомнись! Ты выполняешь задание, но ты отвечаешь еще и за парочку оболтусов. Нам дали неверные данные. Пойдем!

Иван потащил Расмуса за рукав. Тот уперся, но могучий русский без особого труда сдвинул собеседника с места.

— Что ты теряешь? Зато убедишься, что там некому прорываться. Все сложнее и запутаннее.

— Нас это не касается.

— Да ты что? Никогда не приходилось действовать по интуиции? Так вот, сейчас как раз такой случай.

Расмус уже решил, что спорить бессмысленно. Надо просто глянуть на территорию, которую они охраняют. Этого упрямца не переупрямить ни за что! И они пойдут от модуля русских, так что следочки не приведут конкретно к точке привязки отряда из Дании. Минут через пятнадцать спецназовцы стояли на опушке леса и рассматривали белый снег в бинокль.

— Ну, найди деревню.

— Тут ничего нет.

— А я тебе что говорю?

— Но это не отменяет приказов и не влияет на ситуацию в целом. Нам надо охранять периметр!

— Согласен, кстати. Приказ никто не отменял. Но тут некому прорываться. Глупость какая— то.

— Не наше дело.

— Так ты понял, что тупо сидя в модуле, ты сужаешь свои возможности?

Поговорить Расмусу хотелось о другом.

— Иван, я не хочу тебя обидеть, но ты можешь оставить нас в покое? То, что ты легко нарушаешь всякие правила, не означает, что за это не влетит.

— Пойдем, как раз хотел это обсудить.

Они вернулись к модулю датчан, вошли. Расмус с удивлением обнаружил своих товарищей в обществе Иры и Альфреда Нильсена, своего непосредственного начальника. Так, почему он тут? И что врать, если последуют вопросы о несоблюдении приказа? Естественно Ульф и Гуннар стояли почти по стойке смирно. Как же, прибыл босс, и это вряд ли хороший знак. Да, ничего хорошего ждать не следует, если начальство застало в модуле постороннюю, да еще и красивую. Выводы ведь напрашиваются самые очевидные.

— Шеф, эта девушка живет у русских. К нам она никакого отношения не имеет!

Расмус постарался сыграть на опережение.

— Понимаю, ты решил сразу всё прояснить. Я и не собирался Ирину приплетать к твоей команде.

— А это Иван, командир у русской тройки. Мы с ним обсуждали план взаимодействия в случае возникновения экстренной ситуации.

— Он врет. Мы с ним сейчас ходили внутрь периметра, чтобы убедиться, что нам подсунули пустышку.

После слов русского повисла тишина. Как так? Почему он с лёгкостью сдал Расмуса?

— Врет? Мне врет мой подчиненный, элитный спецназовец? Тот, что ждет повышения? Ты знаешь, сколько он имеет наград и благодарностей?

Хорошо, что шеф не верит. Появился шанс избежать проблем.

— Конечно врет, — кивнула Ира. — Тут целый набор нарушений.

— Даже так?

Седовласый Нильсен вскинул густые брови.

— Дело в том…

— Расмус, не усугубляй свое положение.

Шеф не стал слушать, что хочет сказать подчиненный.

— Дело в том, что Ира— психолог. Она работает у нас, специалист хороший и толковый.

 Расмус пока не сумел сообразить, что происходит. Но пятой точкой чувствовал, что ничего хорошего.

— Она живет у русских.

— Это я знаю. Только в модуле  с ней проживает лишь Иван. Понимаешь, Расмус, вы с командой только что провалили финальную проверку. Не будет у вас допуска к суперэлите, вы не годитесь. Списывать такие кадры мы не привыкли, но вот ничего важного впредь тебе и твоим товарищам не поручат.

Расмус молчал. До него стало доходить, что их всех просто подловили, подставили, поимели.

— Так они не русские?

— Русские мы, русские, не сомневайся, - улыбнулся Иван. –Просто у нас договоренности с вашими. Ты влип, дружище. Нарушение приказов, распитие спиртного, прогулки под луной. Дальше продолжать?

— Не стоит. Ира точно психолог?

— Ага, - кивнула девушка. –Абсолютно лишняя в спецназе, так ведь, Ульф? Нас бы всех уволить к чертям, правильно? Зато я пеку вкусные пироги. А Гуннару следует научиться делать непристойные предложения. Он ведь не признался, что пытался меня склонить к сексу? Так вот, бездарные слова меня не вдохновили.

Да, вляпались они качественно. Оправдываться глупо. Гуннар еще придурок, сказано же было, что следует держать себя в руках.

— То есть, мы охраняем пустое место, чтобы нас еще раз проверили, да?

— Не только вас, Расмус. Сегодня на вашем месте окажется следующая тройка. Скажем так, вы заболели, и ближе к русским теперь окажутся представители Швейцарии. Их командиры будут рады проверить своих бойцов еще раз.

— Только Швейцарии?

— Не расстраивайся, все пройдут проверку, все, кого мы тут собрали. Вы рассчитываете попасть в избранные, но не у всех это получится.

— Шеф, но это не честно.

— Честные войны давно в прошлом. Да и не было на войне честности никогда. Не переживай, все, что тут произошло, получит высший гриф секретности. Твоя тройка останется на службе.

— Но я ведь вчера доложил, —  продал голос Ульф. — Не обо всем, конечно.

— Ух, какой молодец, — усмехнулся русский медведь. — Дело в том, что вы- одна команда. Понимаешь? Единый организм. А когда две головы дракона говорят одно, а третья— иное, то ничего дельного не получится. Надо было докладывать сразу, незамедлительно, едва я появился с бутылками. А потом…Извини, но у меня четкое мнение, что ты просто зассал. И ничего не сказал товарищам, что умножает на ноль твой скромный и явно не полный доклад. Никакой экстренной ситуации не возникло, ты обязан был уведомить командира о своих действиях.

— Сука ты, Иван.

— Я же враг, ты забыл? И мне нравится видеть тебя в унизительном положении. Ты еще начни тут упрекать меня в том, что сам же нарушил уставы и правила.

— С твоей помощью.

— Мы с Ирой старались. Я ведь говорил, что главное в нашей работе— это выполнение задания? Выпивка, посиделки на кухне, глушилка— всё это мелочи, за которые вас бы не сношали сейчас. Всё это не влияет на выполнение основной задачи. Но! Расмус полез в периметр. Ульф сглупил с докладом. Гуннар поперся на прогулку в лес и забыл взять рацию для связи с модулем. Ладно, заселяйте следующих. Вам, Расмус, следовало продержаться всего пять дней. Слабаки!

Иван вышел на улицу. Ира осталась в модуле, что— то помечая в бумагах.

Расмус смачно выругался, понимая, что претензии может иметь только к себе. Проверка! Полный пипец, то есть полный провал. Надо было сразу доложить начальству. Но чертов русский выглядел безобидным, хотя и полным раздолбаем.

Шеф ушел на кухню, потянуло запахом кофе.

— Ловко ты притворялась, что спишь с ним.

Хотелось все разгромить, но ставить жирный крест на карьере Расмус не собирался.

— Притворялась? Ты в этом уверен?

Расмус ругнулся повторно, понимая, что от парочки русских можно ждать всего.