Провалы в памяти

— Ждешь?

— Жду, как и ты.

— И что потом?

— А посмотрим. Я пока даже и не знаю.

— Осталось десять минут

— И сорок две секунды.

— Не мелочись, что нам эти мгновения. И ведь даже не переживаешь?

— А с чего мне переживать? Все получилось прекрасно. Ты дал слабину, я воспользовался. Провал в памяти — нормально же придумано? Никакого особого вреда, сущий пустяк.

Двое сидели за массивным столом, накрытом обыкновенной, весьма потрепанной клеенкой с рисунками. Всякие зайчики, рыбки, птички, ничего особенного. Два простых, удобных стула, на самом столе пустота, даже никакие наглые и вездесущие мухи не решались присесть на мгновения.  И сам стол стоял на полянке, одна часть которой находилась в густой тени, разрезающий и поляну, и стол, на равные половины. Это собеседников устраивало, двигать мебель они не собирались.

По ножке стола карабкался муравей, сам не понимая, зачем ему надо вверх. Где— то вдалеке щебетала птица, по небу плыли облака, и картина выглядела весьма мирной. Хотя за столом сейчас встретились самые настоящие противники.

— Ну, промашками ты пользоваться умеешь, наловчился за долгие годы. Это меня выводит из себя, но, опять же, и ты ведь не умеешь действовать безошибочно, я тоже этим умело пользуюсь. И лично мне твоя проказа пустяком не видится.

— Это лишь твоя точка зрения.

— И что дальше? Неужели тебя радует мелкая пакость, которая почти ничего не меняет?

— Как могу, коллега, как могу, — человек улыбнулся, понимая, что собеседник просто пытается чуть принизить его успех. — Хочу заметить, ты опять пытаешься смотреть на все слишком узко и однобоко, привык к тому, что именно тебе по плечу нечто великое.

— Однобоко? А ты как на это смотришь? И не надо звать меня коллегой, мы находимся по разные стороны баррикад.

— А я не считаю, что мы воюем, и на баррикады лезть не спешу. Смотрю я более широко, стараясь не сковывать себя догмами. Что для тебя провалы в памяти? Как ты это видишь? Вот случилось у человека такое, ну, сделаешь из этого трагедию?

— А что хорошего, если человек забыл, куда убрал ключи, не вспомнил, что у него рейс на самолет или проворонил момент, когда следует поздравить друга с днем рождения?

— А я рассматриваю это, как некую перезагрузку системы. Заметь, человек порой пытается вернуться в комнату, чтобы поймать мысль, которая ускользнула, едва он вышел на кухню. Или для того, чтобы его память сделала шаг назад, услужливо подсовывая сведения о тех самых ключах. Все дело как раз в пороге. Он меняет обстановку, он перезагружает мозг, получая другие образы. Не зря ведь придумана поговорка, гласящая, что с глаз долой— из сердца вон. В данном случае, из мозга вон.

— Все проще, ты намеренно пытаешься усложнить картину. Забывать простое—  это плохо.

— Допустим, в данном случае забыто не самое простое. Но знания вернутся через четыре минуты. Ты обязан этому радоваться.

— Так я и радуюсь, только вот ты снова что— нибудь придумаешь.

— Да, придумаю. Более коварное, изощренное, качественное. Не на час, не на день, а на эпоху прямо.

— Я постараюсь помешать.

— А тебе не кажется, что вот эти наши бодания мало что меняют? Опять же по пословице. Собака лает, — караван идет.

— Не кажется.

Они одновременно посмотрели на солнышко, словно пытаясь определить, сколько же еще минут до намеченного события. Кстати, наверное определили, потому что солнце могло подсказать время, это еще древние люди знали. Эти двое могли и не такое.

— Вернемся к метафоре, связанной с порогом. Человек вышел из комнаты и его системы перезагрузились, получив новую порцию свежей информации. Перед ним открываются новые горизонты, понимаешь?

— Понимаю. Но не следует утрачивать знания, которые являются полезными. Даже если новое тоже станет полезным.

— Да перестань ты бурчать, эти пять тысяч лет прошли весьма занимательно. Да, речь не об отдельном человеке, о человечестве в целом. Наше могущество позволяет ведь воздействовать на мир глобально. Да, провал в памяти у всего человечества разом, да, на пять тысяч лет. Я это смог проделать, чему весьма рад. Но через секунды они все вспомнят, ты этому весьма обрадуешься. И все равно я, действуя по своему усмотрению, показал им иные горизонты. Они же не забыли, как дышать и размножаться, провалы в памяти коснулись лишь ряда знаний и умений. Ты сам почти сразу заявил, что ничего особо опасного я не сделал. Правда, поморщился при этом незаметно.

— Кажется, они обрадуются знаниям, которые утрачивали на целых пять тысяч лет.

— Это только кажется. Они вспомнят, как продлевать жизнь, как читать мысли и телепортировать материю. Но уверен ли ты, что эти знания пойдут во благо? К тому же люди прячут миллионы документов под гриф секретно, сами теряя память о необходимых знаниях. Кстати, именно этот самый гриф «совершенно секретно» и подтолкнул меня к идее, что можно засекретить некие материалы от всех людей без исключения.

— Посмотрим, у нас впереди сотни тысяч лет, мой великий соперник и антагонист.