Всю прошедшую неделю я был сам не свой. Чувство было щемяще-радостным, всеобъемлющим, сродни первой любви. Казалось, что через миг за спиной вырастут крылья. Неудержимо хотелось петь, танцевать, смеяться и любить весь мир вокруг.
Друзья и знакомые понимающе улыбались. Широко или украдкой, вслед. Подозревая, что "он встретил наконец ту самую". И безжалостно ошибаясь.
Особенно запомнились изумлённо вытаращенные глаза "погонщика брички диких лошадей" красного цвета, со значком гарцующего жеребца. По извечной привычке хозяина жизни он нежданно-негаданно сунулся в мой ряд без поворотников, на одном задоре и юношеском азарте. Не был понят, принят и пропущен. Оттормозился с визгом сгорающих недешевых покрышек и упоительно загудел.
Одновременно силясь на "великом и могучем" внести новые детали интимного характера в стройную картину мира - обо мне, любимом.
Внимательно выслушав монолог и мысленно разбив все доводы в пух и прах, я тепло улыбнулся и посоветовал парню "возлюбить ближнего своего" - в библейском, пусть и не самом современном, но оригинальном смысле. После чего оставил молодого ковбоя в растрёпанных чувствах и компании весело гудящих коллег по быстро растущей пробке. Так вышло, что феррари весьма неудачно раскорячился аж на две полосы.
Наверное, я бы и дальше так чудил, но к вечеру пятницы наступило отрезвление. Задавшись простыми вопросами, я честно признал, что роль спасителя миров для меня чересчур глобальна. К тому же, с космической точки зрения ничего необычного, эпического не случилось. Кого-то куда-то дёрнули, поманили сказкой, как конфетой в цветастой обёртке. Где-то пролилась пара капель крови. Похвалили, похлопали по плечу... и отправили обратно.
В масштабах мироздания мой случай - привычная, обыденная мелочь. Да и мало ли льётся крови ежедневно под безучастным небом в каждом из миров?
- Много, слишком много, - пришлось признать очевидное. - Никого ты этим, дружок, не удивишь.
Я понял, что стою перед зеркалом в прихожей и ехидно улыбаюсь.
- Сам дурак! - показал я наглому отражению язык и отвернулся. Оно тоже не горело желанием продолжать беседы о вечном.
Запотевшая бутылка пива и тарелка огненных пельменей покладисто составили мне компанию перед несущим привычно-восторженную чушь телевизором.
Рассеянно любуясь красивым, но навсегда застывшим в фальшивой улыбке лицом ведущей, я решительно надавил на кнопку пульта. Телевизор обиженно заткнулся на полуслове.
- С криком "хватит разврата", штурман с радистом выкопали стюардессу. - прокомментировал я его слабую попытку надавить на совесть. - Что на это скажет гугл? Стыдись, Белое Перо!
Впрочем, чтение новостей в интернете тоже не принесло облегчения моей мятущейся душе. Я выключил компьютер, разделся, лёг в кровать и прилежно закрыл глаза.
Сон не шёл: фантазии не хватало на жиденькую цепочку овечек-камикадзе, прилежно сигающих через двухметровый забор с колючей проволокой и прожекторами на вышках по краям. Я попытался думать о приятном.
Смена декораций удалась на удивление легко. Перед внутренним взором во всех невозможных и оттого слишком чётких, царапающих глаз деталях, предстала залитая солнечным маревом поляна в окружении древесных стражей. Волной, почти удушающей, накатил приторно-медовый аромат разнотравья, невозможного в мире Земли.
Неспешно и неотвратимо, с басовитым жужжанием заходящего на цель бомбера, огромный мохнатый шмель тяжело приземлился в раскрытую чашу цветка. В прошлый раз именно там лежал фиал с жидким огнём.
Бутон попытался закрыться, явив свою хищную суть, но створки-лепестки замерли, оставив путь к свободе в палец шириной.
- Любая жизнь священна, - наставительно пояснил мелодичный женский голос.
- Но мы же можем. Можем! - пророкотал в ответ ярящийся ураган и небо затянуло свинцовыми тучами.
- Можем, - легко согласилась собеседница и солнце прорвалось из-за туч.
- Но не хотим! Нет! Убивать плохо! - выкрикнул обиженно звонкий детский голос. - Красота не должна умирать!
- Жжж! - ответил им раздражённо шмель, беря курс прочь.
Оставаться и дальше в столь неуравновешенной компании ему явно претило.
- Лети, малыш. - трепетно прошептал "ребёнок" и голоса над поляной стихли.
- И здесь дурдом, пусть божественный. - подумалось мне, - Интересно, санитары есть? Не хотелось бы с ними пересечься.
- Попался, шпион? - драматично выдохнул в самое ухо невидимый ребенок. Картинка окончательно обрела реальность, вкус и цвет, рывком втянув меня в мир божественного сумасшествия.
- А вот и нет! - решив, что терять нечего, нагло заявил я. - Покажись.
И наудачу, признаться, ткнул пальцем в воздух перед собой. Что-то сочно чавкнуло, лопаясь, как огромный мыльный пузырь. И я нос к носу столкнулся с тем самым рыжим и веснушчатым нахалом-лихачом, что давеча сбил меня дурацким моноколесом.
- Ах, ты..., - рука сама дернулась отвесить мальчишке подзатыльник, но я вовремя заметил разницу. Лихач был постарше, шире в плечах, а этот совсем мелкий, щуплый. Младший братишка, может даже дальний родственник.
Да и что божеству за интерес в человеческом дурацком колесе? Они, наверное, способны силой мысли скручивать пространство и открывать червоточины в теле вселенной.
- Аватар. Отбившийся от рук, - признался смущённо мальчишка, - По нашим меркам я ещё ребёнок. Не хватает сил контролировать отражения в других мирах. Можно стереть, но жалко...
- Любая жизнь священна, помню.
- Но я всё равно бог. В моих силах...
- Ну-ну?
Парнишка смутился под моим ангельски-ехидным взглядом:
- Поймите, для вас сейчас нет заданий. Помощь сеятеля не нужна вселенной.
- Пересменка, значит? - я понимающе кивнул. - Тогда верни меня домой. Может, высплюсь.
Мир вокруг растаял в мгновение ока. Вокруг снова была темнота, теплая постель, пушистый плед.
- Баланс не бывает вечным. - убаюкивающе пропел вдали мелодичный женский голос.
- Нет в жизни совершенства, - шутливо согласился я.
2023-05-18 02:14
-----------------------
Я - сеятель
Росток во тьме
Пересменка
Рыбный день
Последний дневник
-----------------------