День как день, и ничего не предвещало беды. Трамп утром встал, как и обычно спел Гимн России. Потом привычно пошёл в ванную комнату, принял душ, и побрился, используя хозяйственное мыло “72%", и клинковую бритву “Экстра", 1956 года выпуска, завода “Труд". Всё шло своим чередом. Утро как утро. Трамп посмотрел на календарь… почти осень.
Открыл для себя общение во всяких группах. В одну из них меня пригласили одноклассники мои. Да, я тоже учился в школе, как сейчас полагают либералы, очень средней. Но где-то надо было учиться, потому что в училище не принимали без очень среднего образования. Но опустим моё тёмное прошлое, и не очень качественное образование. Так вот меня пригласили участвовать в одной из многочисленных групп. Обманули, что я там много чего нового для себя почерпну. Сказали, что там общаются очень умные люди. А мне давно хотелось поговорить с умными и очень умными людьми. Может и сам стал бы умнее, и я согласился.
Трамп откинулся на спинку шикарного кресла, сделанного из кожи родственника его предшественника, и погрузился в раздумья о судьбе мира. Он понимал, что кроме Америки миром не может руководить никто, но дело в том, что сейчас всё в мире выходит из под контроля. Так странно, что ко всем плохим новостям добавились новости о короновирусе, и о количестве больных в Америке. Ему вчера доложили, что Америка вышла на первое место по заражённым, и это только начало. В его адрес начали приходить поздравительные телеграммы из многих стран. Первая телеграмма была из Ирана. Большая часть телеграммы была матом, но Трамп отлично понял насколько довольно правительство Ирана...тем что сейчас происходит в Америке. Как и обычно, что-то надо было делать...
Он стоял посредине камеры и смотрел в зарешеченное окно. Никак не мог вспомнить, как он сюда попал. Одно помнил точно, пришёл домой, поужинал и прилёг на диван, прикрыл глаза под мирное бухтение жены. И теперь перед ним окно убранное решёткой. Что такого могло произойти, что Он, добропорядочный гражданин попал в тюрьму?
Да и камера была немного странной. Не такие камеры описывали в книгах. Нет никакой койки прикрученной к стене. Всё очень цивилизовано, аж противно. Всё сияет чистотой, в камере очень приятный запах, и слышно, как тихонечко жужжит кондиционер. У белоснежного умывальника стоит масса туалетных принадлежностей. Только вот фирмы совсем не знакомые.
Наступило тяжёлое утро. Оно каждое утро было тяжёлым потому что вечером Ивану, по старой русской традиции приходилось пить "Настойку боярышника", и закусывать, не очень свежим ягелем. Так заканчивался любой его день. Иногда на закуску бывала кора берёзы, но это очень редко. Кора считалась деликатесом. И как бы тяжело не было, приходилось пить, а потому утром вставать и идти на работу. Иван, как вся Россия трудился на балалаечном заводе, который, по специальному контракту, ещё выпускал и матрёшек. По России прокатились санкции, и производства совсем не осталось...только балалайки и матрёшки выпускаются на бывших оборонных заводах. На этих двух простых вещах и построена экономика России.