Америка всё больше и больше желает нового Майдана. Почему бы его не устроить в Венесуэле? Жаль, что Колян не хочет всего этого понимать. Надо его запугать тем, что придёт самая мощная армия… Кстати, там, как оказалось, и у Эстонии есть армия, но они решили, что её надо применить против России. Может, применили бы против Венесуэлы…но нет лодок, чтобы доплыть до неё. А американские политики продолжают курить какие-то неведомые препараты. И такое говорят, что становится страшно. Наверное, им самим страшно…Россия же на границах НАТО…
Превозмогая скрипы тела,
Её душа рванулась в бой.
По ледяной тропе летела,
Таща руины за собой.
В своей усталой оболочке
Томилась юная душа.
Ведь ей не даст никто отсрочки,
И не позволит не спеша
Это совсем новое стихотворение. О чём? Да всё как обычно. Прошлое. Настоящее. Будущее. НВС.
Потомственный оленевод, в 7 поколении, распахнул порог своей яранги и с яростью сбросил лыжи. Потом подумал, и закинул их в самый дальний конец своего жилища. Следом, со злостью, бросил туда же и палки. Из-за ширмы послышалось недовольное ворчание жены и мат, который принесли в Якутию, очень давно, геологи. Бэргэн снял унты, поставил их на специальную сушку от знаменитой японской фирмы, одел тапочки, и включил телевизор "Sony", последней модели. Покрутил в руках пульт, и включил канал "Россия 24". Там, как и обычно шли новости, и как обычно не на якутском языке... Диктор рассказывал о том, что происходит в далёкой и тёплой Венесуэле...
Я куплю себе новое платье,
Цвета алой, горячей крови.
В этом платье пойду гулять я
По местам, любимым тобою.
По пустым, тенистым аллеям,
По дворам, уютным и тихим,
Там, куда с тобой не успели
В суете да неразберихе.
Звенит трамвай, по рельсам катится,
Нутро забито под завязочку.
А в чувствах полная сумятица,
И все вокруг нелепым кажется.
Ты смотришь в окна запотевшие,
Стараясь сквозь толпу протиснуться,
В укромном уголке поместишься,
Пытаясь как-нибудь, но выспаться.