Может быть сознание уставшее
Плачет, словно дерево упавшее.
Пущены и выращены корни, но
Нынче от земли они оторваны.
Воздух мимо лёгких продуваемый,
Как бы контрабандно продаваемый,
Не моим дыханием наполненный -
Чьими-то отрыжками бесполыми.
Может быть сознание уставшее
Плачет, словно дерево упавшее.
Пущены и выращены корни, но
Нынче от земли они оторваны.
Воздух мимо лёгких продуваемый,
Как бы контрабандно продаваемый,
Не моим дыханием наполненный -
Чьими-то отрыжками бесполыми.
Ты придешь ко мне,
Проскользнешь в мой сон.
Знаю, в этом сне
Ты в меня влюблен.
Ты во сне меня
Носишь на руках,
И витаю я
Словно в облаках.
А за окнами крупными хлопьями снег
Кружит в вальсе над тихой, промокшей землею.
Разгорается бледный, холодный рассвет
На пороге зимы, в царстве сна и покоя.
Снег все кружится в танце, и свет фонарей,
Расплываясь во мгле, тонет в мареве белом,
Легкой змейкой скользит вдоль притихших аллей
Оставляя следы по бульварам и скверам.
Сознаний искры обретали вес,
В пространстве неприкаянно вращаясь.
Ты притянулась на магнит словес.
Я складывал, нисколько не смущаясь
Букв пирамиды, ты хотела их.
Ты млела, обмирала без притворства.
И получила от стихов моих
Зависимость физического свойства.
Бродит осень по переулкам,
Обрывая с деревьев листья.
В тишине отдается гулко
Каждый шаг, торопливый и быстрый.
Дробный стук каблучков по бульвару…
Ночь разбавлена пятнами света…
Вдоль домов промелькнет устало,
Разбудив в подворотнях эхо,
Я в жизнь свою впускаю новый мир,
Пусть старый мир отныне канет в лету.
Мой прежний бог, мой идол, мой кумир,
Тебя не призову уже к ответу.
Мне не нужны напрасные слова,
Что так легко умеют с губ сорваться,
И пусть от них кружится голова,
Я предпочту с напраслиной расстаться.