Ты смотришь в мои глаза
И видишь потухший взгляд.
Проводишь по волосам, -
Встречаешь ответный жест.
Ты смотришь в мое лицо,
Но видишь в нем лишь себя.
Быть кем-то, но не собой, -
Таков мой печальный крест.
Ты смотришь в мои глаза
И видишь потухший взгляд.
Проводишь по волосам, -
Встречаешь ответный жест.
Ты смотришь в мое лицо,
Но видишь в нем лишь себя.
Быть кем-то, но не собой, -
Таков мой печальный крест.
О да, очередная безумная беседа в чате. На этот раз я обернул её в некое подобие истории, но безумие всё осталось на месте.
****
Аристарх Всеволодович Голдблюм размеренным шагом шёл по больничному коридору. Доктор психиатрии, медицинское светило, был приглашён к одному очень загадочному пациенту. Больного подобрал на улице наряд ППС, и в виду явной неадекватности привёз сюда. Вот уже неделю местные врачи бились над ним, но ничего не могли понять. Вообще в заболеваниях, связанных с нервной деятельностью самое сложное это диагностика. То есть не совсем так. Диагностировать явное расстройство психики не сложно, а вот категоризировать его — намного сложнее. Главврач больницы, профессор Синебрюхоф, познакомился с Аристархом Всеволодовичем на одном симпозиуме в медицинской академии, и теперь, воспользовался случаем, и пригласил коллегу к себе. По счастью Голдблюм сегодня был в Москве, и согласился помочь с этим трудным случаем. И вот он шёл по коридору: слегка лысеющий, уже не молодой мужчина, с приятными чертами лица, с небольшой папочкой в руках и неизменным пенсне в роговой оправе. У входа в отделение клинической психиатрии его встретил доктор Алиев.
Усмехается, скачет зигзагами
Полная ледяная луна.
Испещренная тайными знаками
Грань защитная еле видна.
Там, за гранью, беснуются призраки
В безуспешной попытке пройти,
Чтоб забрать тех, кто прячется изнутри,
В мир иной за собой увести.
Ещё один не менее ценный для меня рассказ. Герои прототипов не имеют, а вот деревня - очень даже.
****
Коля открыл глаза, как только первые солнечные лучи прокрались в его окошко, и по стенам заплясали солнечные зайчики. Он всегда вставал очень рано, сколько себя помнил, несмотря на то, что домашней скотины у него не было, окромя кошки Маруськи, которую и скотиной то назвать нельзя. Деревенские все встают рано, особенно такие, которые держат цыплят, коров и других домашних животных. Корову надо доить, цыплят надо выгонять на улицу, и всё это чем раньше — тем лучше.
Ты как птица перелетная,
Улетаешь из гнезда.
Пред тобой полоска взлетная,
За спиною - города.
Новый город встретит радостно
Мириадами огней.
Сердце, в предвкушеньи сладостном,
Снова бьется все сильней.
А что же там К'Акрелай поделывает, пока группа Шали шляется по долине? Наверняка прокручивает свои тёмные делишки. Он же у нас в заговоре учавствует, вы не забыли? Кстати, в чём же суть этого заговора.
Часть 36 Переворот в Империи
К’Акрелай вытирал платком красные от крови руки. Только что он закончил пытку. Нет, не пытку, а допрос пленников с пристрастием. Так это называли экзекуторы.
Кое-кому удалось сбежать. Дежурившую смену охраны он уже наказал за головотяпство. Теперь они до конца операции будут заняты на полевой кухне. Вернуться в гарнизон, там с ними уже разберутся, как следует.