Загадочный случай в психиатрии
О да, очередная безумная беседа в чате. На этот раз я обернул её в некое подобие истории, но безумие всё осталось на месте.
****
Аристарх Всеволодович Голдблюм размеренным шагом шёл по больничному коридору. Доктор психиатрии, медицинское светило, был приглашён к одному очень загадочному пациенту. Больного подобрал на улице наряд ППС, и в виду явной неадекватности привёз сюда. Вот уже неделю местные врачи бились над ним, но ничего не могли понять. Вообще в заболеваниях, связанных с нервной деятельностью самое сложное это диагностика. То есть не совсем так. Диагностировать явное расстройство психики не сложно, а вот категоризировать его — намного сложнее. Главврач больницы, профессор Синебрюхоф, познакомился с Аристархом Всеволодовичем на одном симпозиуме в медицинской академии, и теперь, воспользовался случаем, и пригласил коллегу к себе. По счастью Голдблюм сегодня был в Москве, и согласился помочь с этим трудным случаем. И вот он шёл по коридору: слегка лысеющий, уже не молодой мужчина, с приятными чертами лица, с небольшой папочкой в руках и неизменным пенсне в роговой оправе. У входа в отделение клинической психиатрии его встретил доктор Алиев.
— Аристарх Всеволодович, добрый день.
Врачи пожали друг другу руки.
— Тяжёлый случай? Спросил Голдблюм.
— Да. Вы знаете, какой-то очень странный. Но пойдёмте, сейчас сами всё увидите.
Но Аристарх не спешил входить в отделение. Он предпочитал сначала изучить карточку больного. Составить, так сказать, картину заранее.
— Дайте мне пожалуйста материалы, — Попросил он.
— О, разумеется.
Алиев протянул доктору амбулаторную карту, которую заранее прихватил в регистратуре. О привычках Аристарха Всеволодовича главврач предупредил заранее.
Некоторое время Голдблюм читал карту, иногда сверяясь с заметками из своей папки.
— На первый взгляд ничего сложного. Раздвоение личности, параноидальный бред, галлюцинации.
— Да, но всё же посмотрите, пожалуйста, лично.
— Ну что ж, извольте.
Они вошли в отделение. Здесь содержались самые безнадёжные случаи. Многие палаты напоминали тюремные камеры, потому что психи вполне могли впасть в буйство, и нанести немалый вред здоровью незадачливого врача. Сейчас отделение почти пустовало. Всё таки карательную психиатрию отменили уже две дюжины лет назад. Клиника знавала и лучшие времена, но может сейчас оно и к лучшему.
В дальней палате и содержался означенный пациент. Молодой человек, на вид лет двадцати пяти. Длинные, спутанные волосы, каштанового оттенка. Достаточно плотного телосложения, но с небольшим пузом. Одет был в какую-то рванину, которую с него сняли и выдали чистое бельё. Пациент не был буйным, и ему позволяли свободно передвигаться по палате, в которой он был единственным обитателем.
Алиев и Аристарх Всеволодович вошли. Пациент посмотрел на них с явной озабоченностью.
Местный врач думал, что доктор Голдблюм сразу заговорит с ним, но этого не произошло. Аристарх всегда сначала молча разглядывал пациентов, оценивал их реакцию.
Этот уселся на кровать, и молча сидел, и смотрел на вошедших докторов. Лицо его периодически менялось. То он таращил глаза, как филин, то наоборот щурился и начинал складывать руками какие-то знаки.
— Что он показывает? Шёпотом спросил Голдблюм у коллеги.
— Всегда одно и то же, складывает пальцы так, что получается нечто похожее на букву W латинскую.
Наконец пациент, видимо поддавшись какому-то порыву, заговорил.
— Говорит попугай попугаю, попугай попугай я тебя попугаю. Попугай попугая попугаил в попугае попугивал попукаистого попку. — Заявил он
— Вы птица? Осведомился Голдблюм.
Пациент замотал головой, и сложил руками свой загадочный жест.
— А кислород пробовали? — Спросил Аристарх Всеволодович у Алиева.
— Пробовали кислород, и ванны, — ответил коллега.
Парень услышал их, несмотря на то, что говорили они в полголоса, и разразился длинной тирадой.
— А ты выйди на землю то матушку, вдохни грудью то полной воздуха Московского. Закрой глаза и выдохни. И увидишь ты птицу, что голубем зовется, что каки раскидывает, обернись вокруг себя три раза и вздохни еще разок! И увидишь ты дядечку в шубу одетого, в шубу старую, рваную и будет тот дядечка с бородой и аромату неземного…. И обретешь ты просветление, силушку и впечатления!
— Вас смущают голуби?
Вдруг увидел Аристарх Всеволодович странную картину: будто не в палате он находится, а на поляне лесной. Вот дуб, вот камень большой. И кажется ему, что следит за ним кто-то, а никого рядом нет. Миг, и картина пропала.
Алиев посмотрел на удивлённое лицо Голдблюма и догадался обо всём.
— Вы тоже видели это, коллега?
— Да, наверное, переутомился. Вчера был на международной конференции, очень мало спал.
— Вы так думаете? А, тем не менее, у каждого из наших такие видения, и только здесь.
Договорить им не дали. Пациент сощурился и заговорил, довольно громко.
— А голубь, что каки раскидывает — птица не простая. Говорят, несёт он мир всем людям бескрайней страны нашей. Да никто тот мир не принимает, потому что сложно в каках разглядеть мирное начало. Так и шпыняют бедную пташку, так и не дождутся спасения от войн, голода, холода и болезней.
Показалось врачам, что интонация, да и голос тоже у парня изменились. Ну положим при раздвоении личности такое бывает, но чтобы голос менялся физически? Странный случай.
Пациент немного сгорбился, вытаращил глаза куда-то в пустоту и произнёс.
— Верно, говоришь, складно слово молвишь человече! Птица сия двояковыпуклая, недаром имя свое обрела благозвучное! ГОлуБь имя прозорливое! Летит сия птица и просветлениями швыряется! Ходит легенды, что если соблаговолит создание божие тебя просветлить, то даруется тебе счастье и благодать на веки вечные! Но не стоит стирать метку сию, ибо будет наказан тот, кто отверг благодать!
Последнее было произнесено срывающимся голосом, почти криком.
И только он замолчал, как нахлынуло на них очередное видение: Увидели они старика, седого и с длинной бородой, который медленно шёл куда-то по какому-то саду, тяжело опираясь на трость. Такое же короткое видение, как и предыдущее.
Пациент не унимался, и, похоже, что вернулась та сторона его личности, которая складывала пальцами букву W.
— Что же делать надобно с меткой сей, которая какой зовётся? Легенды гласят, что следует высушить её под лучами солнечными, в день солнцестояния. Когда время дня и время ночи уравнивается. Потом следует истолочь её в труху мелкую. Настолько мелкую, что пылью становится. А дальше требуется поджигать труху сию, и вдыхать дым, та подолгу. Легенды гласят что обретёшь ты и мир и просветление.
Аристарх Всеволодович сел на табурет, раскрыл свою папку, и начал писать туда что-то, дорогим подарочным пером.
— Вы записывали всё, что он говорит.
— Вполне, даже есть аудиозапись, для изучения
— Вы их мне потом дайте, ладно?
— Разумеется.
Алиев пометил в своём блокноте на будущее.
Пациент зачем-то сделал кувырок на кровати, и, убрав руки за спину, старательно продекламировал, выпучив глаза:
— Легенды не врут, но сказатели привирают! В истинном сказании говориться, что метку сию лишь губами касаться! И лишь тогда обрещет благодать носитель ее, ибо проникать будут блага сии напрямую, языком и соками, разносимыми по организму! И будет спасен от горестей вкушающий блага сии! И увидит он путь истинный и пойдет по стопам за птицею, в дом ее, молвить прошения сдобряя птицу подношениями, добавки ради!
— Похоже, в нём две неполноценные личности, — резюмировал Аристарх.
— Да, но при этом ни одна из них не принадлежит ему.
— А где же тогда он сам?
— Неизвестно, но свидетели в полиции утверждали, что раньше у него был другой голос.
Присутствие слушателей, видимо раззадоривало пациента, ибо он начал сыпать тирадами одну за другой. На разные голоса.
— Ох, добрый молодец. Да кому нужен такой мир. Не лучше ли под звуки фанфар, гуслей и электрогитар выбросить это всё к буддовой матери. Не желаю думать я о чем-то напоминающем мне журавля в небе — даже если это боенг или Дирижабль с НЛО. Я думаю о синице в руках. А синица в моих руках, это голубь, — который уже обкакал мне все ладони. И за это отсеку я ему буйну головушку, и скормлю её шакалам. А тело зажарю и схем на обед, ибо крысы уже давно опостылели.
— Ох братишка, слова твои светом истины искрятся. Голубь хоть и божья тварь, но все же вкусившая пищи физической, демонами отравленными, силушкой темной пропитанной! Вот и сыпется с птицы прохудившейся темная субстанция, меткою названная! Суждено нам с тобой, в мечтах быть с синицею, а живем мы судьбой что с голубем птицею…..
— Так и жисть проходит. То голубем обернёшься, демонам обуреваем. То синицей, с которой как с гуся вода. А к чему это всё. вот вода. казалось бы просто, ан нет. Есть в ней что-то такое загадочное. Загадка воды, которая всё с гуся или с синицы. А на голубя ни-ни там демоны страшные. Они таятся в глубинах адовых, да с плетями и вилами. Как наскучит им мучать грешников, так являются за новой порцией. И нет на них никакой управы. Где же отроки могутные, что богатырями звались издревле?
Алиев и Голдблюм лишь застыли от удивления. Алиев даже открыл рот. Более опытный Аристарх продолжал машинально записывать за пациентом.
Парень сел на спинку кровати и слегка закачался.
Воспользовавшись паузой, Аристарх спросил у коллеги
— А неизвестно, он сразу вот стал таким, или постепенно?
— Вообще говорят, что ещё месяц назад его видели на рынке, и он вёл себя вполне нормально. Покупал овощи и молоко, без всяких отклонений.
— Гм… Странно, обычно до такой стадии шизофрении доходят не так быстро.
— Обычно да. ППС-ники рассказывали, что им бомж с трёх вокзалов поведал о том, что этот вот парень шёл-шёл и вдруг упал прямо на тротуар. А потом вскочил, и давай нести всякую околесицу.
Голдблюм покачал головой.
— Так не бывает, бомж этот явно врёт, или сотрудник полиции привирает, чтобы цену набить своим сведениям.
Парень повалился ничком на кровать, потом опять вскочил, торжественным шагом прошёл в угол, к раковине, и оттуда начал опять декламировать.
— БогоТыри, с богом, идущие давно уже прокляты. Ибо не ведали они, что демонам служат, что скрывают личину свою Христом прикрываясь. К вере чуждой народ преклонили, омыли кровушкой Русь матушку, кровушкой братьев и сестер своих…. От того мы прокляты и по сей день таская орудие смерти на грудине своей, как символ позора, символ безличия и насмехательства силы нечистой. И невдомек нам теперь усомниться в истинности веры, что кровью привита! До кель мы будем колено преклонять у демоновых стоп себя продавая? Откуда нам силушки взять?
— Смыть проклятие с себя можно одним только способом, о юнный поддаван. Иди в высокие горы. На дальнем предальнем востоке. Увидишь там старца лысого. Который сидит в тёмной пещере, спиной к свету, и постоянно четки перекладывает. Сидит и перекладывает сидит и перекладывает. Есть у него собака. Ты собаке кость дай обязательно. Придёшь к старцу, в ножки поклонишься. А он тебя клюкой то как огреет по хребту. ВРАЗ и все проклятия долой. Вместе с духом святым. Но помни, что сделать это надо на закате в день Дьюрина. Когда силы зла властвуют над землёю. А на болотах завывает собака Баскервилей. Это не та, что живёт у старика в пещере, а та, что вылезает из геены огненной, когда последний ангел на саксофоне вострубит Хевиметалл.
— Старец поди породы небесной, клюкой так махать по душеньке грешной? По что мудрецу воспитывать сына когда у него в руках лишь дубина? Сдается же мне знаешь, что старче то сей, был в преисподней, варился он в ней! А теперь воспарил на гору взлетев, по-моему все лажа а слова лишь припев?! Прости за сомненья, стою на распутье, старец не способ спросить о грядущем… Велено мне усомниться судьбой в истинах разных и страшных порою… Но не покину полей сей битвы, буду кричать, пока не охрипну: ИСТИНА ГДЕ? сукины дети! Ответьте вы мне, на вопросы на эти…
Молодой человек замолчал, а у врачей опять случились галлюцинации. Они увидели туже самую лесную поляну, только ещё кресло качалку на ней, большой камень и разглядели глубокое дупло в дубе. Ничего не происходило и вскоре видение рассеялось, как дым.
Пока держалась иллюзия, пациент ушёл из угла и вскарабкался на подоконник.
— Не упадёт?
— Нет, у нас усиленные стеклопакеты.
Парень сложил уже известный жест и продолжил.
— Истина? Ты спрашиваешь, что такое Истина? Истина — это трёхгранный клинок. Одна его грань Направлена строго перпендикулярно поверхности вращения гониометра в относительном магнитном поле с полуцелым спином. Вторая грань отвечает за сумбурные противоречивые неполноразмерные мыслесказания в грубой форме. И лишь третья грань, отвечает за то, что у тебя болит голова, но скоро она пройдёт, лишь стоит тебе позвать свою кошку. Только ты этого сделать не сможешь, потому что кошку злые силы упрятали в ящик, и поставили таймер. А на таймере радиоактивный изотоп. И мы не знаем, распадётся он или нет. А кто знает? ДА чайник Рассела знает. Он летает по замкнутой гиперортогональной орбите вокруг Ганимеда, и сверкает начищенным до блеска боком.
Такое ощущение, что он говорил сам с собой. Однако в медицинской карточке было отмечено, что без присутствия кого бы то ни было, пациент не издал ни звука. Значит, слушатели были ему действительно важны.
— Истинна как всегда где то по середине…. Кошке лучше же знать что она кошка, хотя возможно сие создание и сомневается но н е показывает виду, от того она кажется загадочной и не предсказуемой. Возможно темной ночью. путешествуя по своей тропинке она на миг обращает свой взгляд на зад! Да да, на свой зад, что бы проверить на месте ли хвост. А возможно ее волнует то как там ее котята которые ждут мамочку и хотят кушать! Но все же сидя у пня великого дуба я не могу упомянуть о вреде курения всяческого рода грибов и своеобразных смесей на основе их. Иной раз можно встретить что то неописуемое и одновременно пугающее. Буд то бы пред тобой разверзлись небеса и к тебе спустился ангел а в его руке голова божья которая глаголит о истине избитой тысячелетиями. И вот ты спрашиваешь эту голову, а почему? Почему ты без тела? А голова в молчаливой ухмылке закатывает глаза и…… И на этом видение заканчивается и вот ты стоишь у обрыва почти сделав шаг, но последнее что ты сделаешь……..
Парень внезапно замолчал. Он наморщил лоб, словно тщился выяснить, кто он и что он тут делает. Это продолжалось около минуты, после чего он опять вернулся к одной из своих ипостасей.
— Но последнее что ты сделаешь, будет не шаг. Будет прыжок. Но прыжок, вопреки закону гравитации, открытым в каком-то там году Ньютоном. Ты полетишь, но нее вниз, а вверх, и немного направо. В полёте, окруженный голубями, а ты не забыл о них? Ты будешь ронять то самое что роняют голуби. Символ мира. Но я не об этом сейчас. Летишь ты такой от старой берёзы пять шагов на север. Но шаги эти семимильные. А чтоб приземлиться нужно выпить сначала воды студёной, потом воды кипячёной, а потом молока. Ну правда ты себе обожжёшь пищевод. Но истребители мифов утверждают, что это реально. Беар Гриллиз, дескать, не раз такое проделывал. Но если может он, то что может быть и не может а просто шоу, то почему нельзя нам. Раз на сто раз подпрыгнуть, то на сто первый полетишь.
Пациент спустился с подоконника, сел на корточки, как уличный хулиган, вытаращил глаза и продолжил.
— Воды студеной, воды кипяченой и кислоты серной? Боюсь, полетит наземь не манна небесная богатство сулящее, а дождь пойдет кровавый, разъедающий на пути своем все. И не поверит никто в знак сей, и не уверуют более в бога небесного, так как с неба теперь падает кал! Боюсь, и увязнут в сием благие намерения граждан живущих ниже этажом! А верить ли в знаки, скажи мне дружище? Вот знак дорожный два яйца в красном кругу, как пример? Дорога, что РазДваЯица куда приведёт? Ум он же пылок и жалок, пути он разыщет, курнув так чуток… Я не сомневаюсь, конечно, что неизбежен тот путь, по которому ступаем, но все же помет голубиный привычный нашему уму….. Конечно, да сказал бы, но, увы, дурь уже кончилась, а с дуба попадали шишки….
И опять таинственная лесная поляна забрезжила перед глазами у изумлённых эскулапов. Потом она сменилась на какую-то деревню, по которой брёл всё тот же старик с тростью, и пара маленьких ребятишек.
— Что есть путь? Говорят, что это линия, по которому движется тело. Но я так скажу тебе. Это абстракция. Путь он может быть разным… Сегодня глядишь, официально это правда, что говорят, а завтра гладишь и наоборот. Что нет никакого тела, только астральное, и нет никакого пути. Да откуда ему взяться, если тела нет? А всё же он есть. Путь, это то же что и эфиры разума. Путь — это дыхание вселенной. И ритм её вздохов пробегает волнами от края к центру, к материальной точке. В которой кроется путь. Она же — эта точка, для нас является путеводной нитью. Недаром нить ПУТЕ — водная. Куда ведёт эта нить — в чертоги разума.
— Вокруг точки материальной верчу и я! И порою бывает сложно осознать, что есть что то более важное сей точки в жизни. Образы что возникают порою в голове тоже сводятся к точке это материальной и астральные тела разлетаются в стороны, только разглядев ее…. Возможно, есть что то более и где то глубже, но сомнения разрушают начинания. И вот сидишь у того же самого обрыва и не решаешься сделать шаг, а в небе голуби, манна небесная и весь мир вращается возле той самой материальной точки! Хочется порою просто забыть обо всем, но невозможно, ибо привязаны мы к миру материальному материальными нашими ценностями! Но ведь хочется быть иным…..
На этом слове речь пациента внезапно оборвалась. Он лег на кровать и мгновенно уснул. Однако, такое поведение было в новинку.
— Разбудить? Спросил Алиев?
— Не стоит, — покачал головой Голдблюм, — пусть спит. Может быть ему станет легче.
Они тихонько вышли из палаты, и закрыли за собой дверь.
— Ну, каково ваше мнение, доктор?
— Пока ничего определённого не могу сказать. Но я завтра приду с самого утра, меня заинтересовал этот случай. А ещё эти видения, я желаю разобраться с ними.
Но не суждено было ему изучить этого пациента. На следующий день дежурный санитар пришёл утром, проведать пациента, а никакого психа в палате не оказалось.
На пустой кровати лежала только странная визитка. На одной её стороне было написано «Клуб Multiverse», ни адреса, ни телефона — ничего. Другая сторона визитки была чистая, и на ней ровным, убористым подчерком кто-то написал: «Прошу прощения, господа. К вам случайно попали две сущности из моего мира. Я забрал их домой.» И стояла подпись «Сказочник». Действительно, загадочный случай.
17.11.2017