Опять Петрушка про что-то там заявляет. Никак не может протрезветь. Сильно хочется пойти на второй срок, но для этого должны быть заслуги, а их нет. А если их нет, то их надо придумать. Вот и ляпнул про то, что он идёт верным курсом. А вот куда идёт Укурина…можно только догадаться. “Исключительные” озаботились тем, что в космосе нет демократии. С этим надо что-то делать! Пока что не известно что, потому что двигателей нет, и Вернер, как на зло, умер…давно. Всё это очень обидно. Но обо всём далее…
Нам не дано вернуть назад,
Ни дня, ни часа, ни мгновенья,
Лишь только тщетные стремленья
Слезами застят нам глаза.
Нам не дано вернуть назад
Всех тех, кто дороги нам были,
Кого мы ждали и любили,
Тех, кто дороже всех наград.
Занимается свет в оконце,
Потихоньку рассвет настает.
Над деревьями рыжее солнце
Величавой жар-птицей плывет.
На излете ушедшего лета,
Обнимая широким крылом
Ярко-огненного рассвета,
Согревает последним теплом.
Мы очерствели душой и телом,
Мы делим жизнь на рубли и минуты,
Мы так боимся открыто, смело
О пылких чувствах сказать кому-то.
Мы слишком трусим душевной боли.
А вдруг откажут, иль посмеются?
И страхи наши, порой невольно,
До смерти рядышком остаются.
Петро спал развалившись в кресле, закинув ноги, в драных носках на стол. На столе лежала карта проведения секретной операции по уничтожению России. Петро устал, очень сильно устал…он пил уже девятый день. На полу его кабинета, из пустых бутылок было выложено только одно слово - “ЖО**". Вдруг что-то вывело гаранта из такого прекрасного состояния как сон. Было какое-то дурное предчувствие, но он понять не мог, что именно должно произойти.
А про Реванш то я чуть не забыл. Встречайте новую главу. Про что тут? А вот известный уже Арика Неакорс, если, конечно, кто-то его помнит. Но если что, всегда можно вернуться. А пока что:
Часть 40 Происшествие в шахте
Арика Неакорс ни одного дня не оставался без дела. Конечно, когда в Империи происходит гражданская война, спрос на големов заметно повышен. Всем вдруг понадобились отряды искусственных воинов, и желательно побыстрее. Только вот работа эта не доставляла Арике никакой радости, совсем никакой. Его рабочий стол, вместо того, чтобы содержаться в порядке, был доверху завален бумагами с прошениями, заказами и жалобами. В его кабинет то и дело ломились посетители, гонцы и курьеры. Не кабинет, а проходной двор какой-то.