Реванш Часть 36 Переворот в Империи
А что же там К'Акрелай поделывает, пока группа Шали шляется по долине? Наверняка прокручивает свои тёмные делишки. Он же у нас в заговоре учавствует, вы не забыли? Кстати, в чём же суть этого заговора.
Часть 36 Переворот в Империи
К’Акрелай вытирал платком красные от крови руки. Только что он закончил пытку. Нет, не пытку, а допрос пленников с пристрастием. Так это называли экзекуторы.
Кое-кому удалось сбежать. Дежурившую смену охраны он уже наказал за головотяпство. Теперь они до конца операции будут заняты на полевой кухне. Вернуться в гарнизон, там с ними уже разберутся, как следует.
Удовлетворил ли он свою жажду мести? Лишь частично. Беглый раб пойман так и не был. Все пленники перед мучительной смертью увещевали экзекутора о том, что он мог пойти только в одном направлении, в горы. Это косвенно подтверждало догадку о том, что основные опорные пункты этих проклятых именно там, а здесь, на равнине, лишь временные базы.
Карательный отряд последовательно разгромил три из них, почти не встретив сопротивления. За последнее время лишь дважды плебеям удалось не только ускользнуть от паломанов, но и нанести им урон. Милидуктор Жейнатин был убит. И оба раза им противостоял волшебник и беглый раб. Это ещё раз показывало всю серьёзность ситуации. Пока что они не испытывают проблем с низшими, но этот раб, он как болезнь, способен заразить других идеей о неповиновении высшей расе. А если они все научаться сражаться? Нет, проблему нужно было решить сейчас же, и именно поэтому экзекутор не был удовлетворён окончательно. Сегодня уже поздно, завтра они выступят прямиком в горы. И дорогу им будет показывать этот несчастный полуорк, какая ирония. Он им был другом, а теперь он станет виной их поимки и казни. В том, что поимка состоится так или иначе, К’Акрелай не сомневался.
Неожиданно он почувствовал лёгкое покалывание в области груди, слева. Таким образом, амулет дальней связи давал понять владельцу о том, что кто-то активировал заклинание, для разговора. Экзекутор достал брусок и жестом подтвердил ответ. Амулет потемнел, и на его поверхности отобразилось лицо судьи Ванумзади.
— Марклас, не потрудись ли сообщить, где вы сейчас находитесь? От вас давно не было вестей Если быть точным, со времён изобличения этого недоноска Неакорса.
«Проклятые заговорщики!» — подумал экзекутор. По ходу своих военных операций он совсем забыл про них. И про то дело, которое ему было поручено. А именно — сбор сведений о настроении в аристократических семьях Кангдинского уезда.
В обществе паломанов очень многое зависело от семьи и клана. Семья значила для каждого нечто большее, чем просто объединение родственников под одной фамилией. В каждой семье был глава, обладающий непререкаемым авторитетом. Обычно им становился самый старший носитель фамилии, но иногда были и исключения. Наиболее важными качествами главы семьи были: сила и мудрость. Дряхлые старцы обычно лишались этого положения в пользу более молодых, когда уже доживали свой век. Конечно, не обходилось без межсемейных связей, особенно в рядах аристократии. Дворяне часто заключали браки по расчёту, чтобы занять более высокое положение за счёт принадлежности к более могущественной и родовитой фамилии. В таком случае на передний план выходили кланы. Клан, это объединение семей, связанных между собой кровным родством. Главенствующая фамилия становилась на лидирующие позиции, а глава такой семьи становился главой клана.
Более того, существовали и межклановые связи, например, для окончания кровной вражды дети разных кланов могли быть сосватаны друг за друга для закрепления, так сказать, мирных намерений. Паломнаские историки и специалисты по геральдике из-за этого сломали немало перьев, и исписали немало трактатов. Всё было очень и очень запутано.
К тому же между разными кланами велась борьба за власть, которая в двух словах заключалось в простом принципе. Большие кланы поглощали мелкие, и старались получить как можно больше влияния. А влияние достигалось путём продвижения своих представителей по карьерной лестнице.
В этом отношении клан, в котором состояла семья Императора Канигорлама II, и был самым сильным и могущественным.
В своё время предки нынешнего правителя стали лидерами паломанской общины в первые годы после их прибытия к берегам Хордкорда. И, тогда, они получили эту власть по праву сильных и мудрых, а не за деньги или связи. И это его знамёна потом были подняты, во время великого завоевания, и становления Империи. Так было, но сейчас власть передавалась по наследству, и далеко не всегда от отца к сыну. Тот же Канигорлам II приходился своему предшественнику всего лишь двоюродным племянником.
Очередь престолонаследования была крайне запутанной, а сам золотой трон был лакомым кусочком. Не мудрено, что всё чаще появлялись заговоры с целью посадить туда представителя своего клана, и не допустить туда же чужаков.
К тому же после завоевания всего континента, за исключением проклятых земель, паломанам было нечего делать. Некуда стремится, и некого завоёвывать. В условиях безделья внутренняя грызня между кланами ещё больше обострялась. На среднем классе эта политика почти никак не отражалась: рабы есть, повседневные дела есть — некогда думать о чём-то ещё. Тогда как высшая знать только этим и занималась.
Загвоздка же крылась в одной небольшой детали. Убрать с трона негодного правителя было не сложно, равно как и посадить туда кого угодно. Но представители разных кланов могли, по паломанским законам, оспорить это решение, если что-либо казалось главе клана подозрительным. И, тогда, непокорных усмиряли: силой или деньгами. Или же приходилось делиться властью.
История времён до прибытия их на этот континент почти не сохранилась. Нынешние властители всех земель и понятия не имели о том, кто они, и откуда взялись. Возможно в прошлом, когда община только появилась, такие сведения были, но потом они либо пропали сами по себе, либо были уничтожены по чьему-то умыслу. Поэтому обратится к опыту предков было затруднительно.
Нынешние заговорщики: судья Ванумзади, цензор Кускалёр, губернский секретарь Нуркзаф и другие всё это прекрасно понимали. Поэтому им было важно сначала выяснить настроения семей и кланов в столице и в уездах. Осторожно и не привлекая внимания. Понять, на чью сторону встанут аристократы, если неожиданно Император умрёт насильственной смертью, а его трон вздумает занять не тот, кто им был назначен.
И вот это поручение К’Акрелай выполнить не успел. Его желание поймать беглого раба пересилило обязанности перед заговорщиками.
Он подозревал, что судья заранее знал ответ на свой вопрос. Хороший колдун мог отследить любой работающий артефакт дальней связи. Результатом было лишь удаление от волшебника и направление, но, имея карту под рукой, вычислить точку не составляло труда. Погрешность в пару километров уже роли не играла. Можно было бы закрыться от такого поиска, и К’Акрелай даже знал нужное заклятие, но он просто забыл это сделать. Хотя от сильного волшебника так просто не укроешься. А у заговорщиков такой колдун был, это точно. Ничего другого не оставалось, как говорить правду.
— Я командую карательной операцией в проклятых землях, — ответил он.
-Что, до сих пор?
— Я был вынужден немного продлить срок…
— ОТСТАВИТЬ!
Рявкнул Ванумзади.
— Все ваши дела не идут ни в какое сравнение с нашими. Если какому-нибудь никчёмному барону придёт в голову оспорить приемника, нас будут ждать проблемы. Ваша сестра отзывалась о вас, как об умном паломане. Сейчас же я убеждаюсь, что вы остолоп.
— Э-э-э, — протянул К’Акрелай.
— Что «эээ». Немедленно, слышите, немедленно сворачивайте всю свою деятельность в проклятых землях и дуйте в Кангадин. Нам срочно нужна лояльность барона Куура, графа Суршенна и Маркиза Гадигкари. Неакорс уже вне игры.
— Слушаюсь, — ответил К’Акрелай, и отключился.
***
Дейлам Ванумзади со злостью бросил переговорный амулет на стол, от чего по столешнице пробежали искры.
— Вот же кретин. Дали же Боги умной женщине такого идиота в братья.
Денег и власти у заговорщиков хватало только на одну попытку. На этой неделе Император изъявил желание путешествовать по своим владениям. Его личную охрану подкупить почти невозможно, но вдали от родного замка есть способы его убрать. Да ещё так, чтобы выглядело, будто он погиб по естественным причинам. Но времени мало. Стоит правителю вернуться в Нулькаташ, и задача станет на порядок сложнее. После объявления приемника у аристократии есть сутки на то, чтобы воспользоваться правом оспаривания. Это не мало, потому что всё делается через колдовскую связь, и сведения распространяются мгновенно. Обычно они не рискуют, потому что если оспаривающий будет один, то он окажется в изоляции. К его мнению не прислушаются, или просто подавят силой. А потом новый правитель обязательно припомнит сомневающемуся его попытку оспорить его притязания. Но сейчас всё достаточно запутано, и выступить со своим мнением может и не один клан. В таком случае придётся или разбираться, или воевать.
Судья сжал кулаки до хруста в суставах. Процесс уже запущен, и обратного хода нет. Будем уповать на удачу.
***
К’Акрелай убрал свой амулет в карман. На его лице отражалась смесь досады и раздражения. Но ничего не поделаешь, назвался груздем — полезай в кузов. Если он не выполнит приказ судьи, они его найдут, и отомстят. Он жестом подозвал к себе ближайшего бойца.
— Срочно найдите Рендуктора Вашгиптана. Передайте ему новое указание: сворачиваем лагерь и выдвигаемся к проходной крепости. Прямо сейчас. Пленных — повесить. Марш!
Боец убежал, а экзекутор занялся сбором своих личных вещей. Проклятому рабу повезло пожить ещё несколько недель или месяцев. Потом он до него всё равно доберётся.
***
Тщеславие — один из главных пороков паломанов. У Императора он воспроизведён в ранг культа. Канигорлам II затеял свою поездку только ради того, чтобы насладится видом раболепствующих перед ним сограждан. Как они выслуживаются, как они лебезят, как они стремятся угодить ему одному. И это не важно, что о нём думают. Учитывая фактор заговорщиков, далеко не каждый подданный уважал его искренне. Но перед лицом Императора проявить неуважение означало навлечь на себя неприятности. На себя, на свою семью, на свой клан. Поэтому подданные наперебой стремились показать, как они любят своего правителя, держа при этом кукиш в кармане.
Мэр города Тилешасса, герцог Микникой не был исключением. О дне визита такого высокого гостя было известно заранее, и он изо всех сил старался подготовиться к встрече. НА главной площади возвели гигантскую десятиметровую статую в честь Канигорлама II. Это была его собственная фигура, выточенная из цельного куска редкого, брадинецкого мрамора, покрытая позолотой и инкрустирована драгоценными камнями. Статуя изображала повелителя всех земель, ногами попирающего поверженных врагов, и готового казнить или миловать.
Единственное, о чём не знал Микникой, что в основании статуи был спрятан колдовской амулет с заложенным особым заклинанием. Это было личное изобретение графа Цукбехана. Заклинание никак не затрагивало ни статую, ни окружающих её паломанов. При сканировании фона обнаружить его было затруднительно, если не знать, что именно искать. А искать нужно было изменения структуры грунта под статуей. Цукбехан придумал растянутое по времени заклинание, которое преобразовало твёрдую землю под статуей в жидкий плывун. После чего она могла опрокинуться даже от простого толчка извне. Опрокидывание статуи мгновенно начинало процесс самоуничтожения амулета с очисткой всех следов колдовского вмешательства. Задумано было так, будто статую ошибочно поставили не в том месте, и она упала по естественным причинам. Кого-то наверняка казнят, за разгильдяйство, но заговорщикам это было неважно.
Амулет необходимо было прикопать прямо под статуей, в заранее рассчитанной точке. Им пришлось подкупить пару подмастерьев и стражника, чтобы подойти поближе. Конечно, при даче взятки истинных намерений заговорщиков никому не сказали, а своё стремление, подойти вплотную, объяснили банальным любопытством. Мало ли что взбредает в голову взбалмошным аристократам, хотят посмотреть на статую — пусть смотрят.
И теперь заклятие Цукбехана уже сделало свое дело, и статуя готова была упасть, а Император Канигорлам II со своей свитой, торжественно въезжал в главные ворота Тилешассы.
***
Вернувшись в Кангадин К’Акрелай развернул бурную деятельность. Ему нужно, так сказать, прозондировать почву насчёт лояльности местного дворянства, и начать экзекутор решил с барона Куура. В прошлом барон был замешан в одном деле, и К’Акрелай имел повод для визита в его замок.
Родовое гнездо Кууров — замок Вигикап был возведён предками барона ещё во времена завоевания континента. С тех пор Кууры предпочитали жить там, а не в Кангадине. Нынешний барон Десталгун Куур не был исключением.
К’Акрелай связался с ним, получил приглашение, и, не откладывая в долгий ящик, отбыл в Вигикап, и на следующий день, его уже встречал барон. Оказывается, К’Акрелай, прибыл вовремя. Десталгун собирался обедать, и предложил экзекутору разделить трапезу. За обеденным столом как-то проще разговаривать на скользкие темы.
Барон провёл гостя в обеденный зал, и тут К’Акрелай внутренне содрогнулся. За обеденным столом уже сидел один гость, и лениво ковырял вилкой остатки жаркого. Одно дело вести разговор с глазу на глаз, и совсем другое — в присутствии третьего лица. Особенно, если это Маркиз Ашлдер, назначенный Императором наследник трона, которого прямо сейчас собирались этого самого трона лишать.
«И что теперь делать?» — подумал экзекутор. Ему пришлось призвать всё своё красноречие, чтобы найти тему для беседы, и не проболтаться о заговоре. Он начал уже подумывать о том, что зря припёрся к барону, и ничего выяснить у него сейчас не выйдет, но подвернулся удобный случай. Маркиз изъявил желание прогуляться для удовлетворения естественных потребностей. Ватерклозеты в дворцах и замках старались устраивать как можно дальше от обеденных комнат, из-за неприятного запаха, так что отсутствовать Маркизу предстояло минут десять или больше. Как только за ним закрылась дверь К’Акрелай решился.
— Скажите, барон, сколько ещё Маркизу ждать своего воцарения?
— К чему это ты клонишь?
— Ну, Император Канигорлам II не вечен. Когда-нибудь Маркизу предстоит занять своё место. Вот думаю, как скоро это произойдёт.
— Когда бы это не произошло, он займёт положенное место.
— А может случиться так, что на трон вступит кто-то другой? Осторожно поинтересовался К’Акрелай.
— Маловероятно. Ашлдера назначил сам Император. Кто будет противиться его воле?
— Прецеденты были, — напомнил К’Акрелай.
Первый случай смены очереди престолонаследования произошёл после смерти первого же Императора — Влакинукора Ашлдера I. Законное право его старшего сына оспорил младший брат, и, заручившись поддержкой знати, сместил оного с трона.
— Думаешь, кто-то оспорит право третьего принца? Старшие братья в один голос заявили, что не хотят править, и интересуются только развлечениями. Не думаю, что они изменят своё решение.
— А если Канигорлам II сам переназначит наследника, или приближённые объявят другое лицо?
— Если Император переназначит, на то его воля, — отрезал барон, — а если приближённые сами вздумают назвать другое лицо, то это измена.
Поддавшись сиюминутному порыву, барон Куур схватил бокал с газовым вином и произнёс тост:
— За Императора Канигорлама II, властителя всех земель и за наследника Маркиза Ашелдера, третьего принца.
Затем одним глотком выпил всё содержимое.
«Здесь всё понятно», — подумал экзекутор, — «теперь надо удалиться под каким-нибудь предлогом и связаться с судьёй. У нас будут проблемы с бароном».
Только он успел подумать это, как ощутил лёгкое покалывание. Мельком глянув на своего собеседника, он заметил, что барон тоже потянулся во внутренний карман.
«Общее оповещение?!».
***
Император Канигорлам II, повелитель всех земель, и его свита, торжественно въехали на главную площадь Тилешассы. Незабываемое зрелище. Сначала выступали два знаменосца, несущие штандарт Императора и Знамя Империи. Затем герольды, которые каждые десять минут возвещали о величии своего правителя. Следом шла колонна Императорской гвардии в парадных одеждах — личная охрана Императора. Затем дюжина отборных рабов несла паланкин, в котором и восседал Его светлость. Конечно, Канигорлам не был немощным или больным, и мог бы передвигаться и верхом, но это было бы менее внушительно. Мэр Тилешассы и местная знать уже засвидетельствовали своё почтение такому высокому гостю ещё у городских ворот. Теперь они следовали за своим правителем, дополняя торжественную процессию. Показывать дорогу не было смысла, знаменосцы и так знали, куда надо идти, на главную городскую площадь. Это традиционный сценарий визита Императора в город. Горожане вышли на улицу, ведь в честь этого события был объявлен выходной день. Это не касалось рабов, а только паломанов, а именно среднего класса. Отовсюду доносились приветственные лозунги и кричалки. Хоть Император и не пользовался реальной поддержкой, мало кто осмелился бы высказать это ему в лицо.
О том, что на главной площади установили статую, Канигорламу уже торжественно объявил мэр. Повелитель изъявил желание лично взглянуть на неё, тем более, что ему всё равно надо было попасть на главную площадь по традиции.
Когда паланкин донесли до цели, рабы остановились, и сам Император под звуки фанфар вступил на мостовую Тилешассы. Он приветствовал город, а затем проследовал и к самой статуе, изображавшей его самого. Полуденное солнце в безоблачную погоду щедро заливало площадь лучами света. Они отражались от позолоты и драгоценных камней, поэтому статуя сверкала так, что на неё нельзя было взглянуть без прищура.
Император подошёл вплотную. Может быть, он собирался пощупать статую, или оценить качество отделки, кто знает, но только ничего этого сделать ему не удалось. Статуя покачнулась, как деревце от дуновения ветра, а затем с грохотом рухнула на брусчатку, похоронив под собой Императора, паланкин, дюжину рабов и одного знаменосца.
Ох, что тут началось, настоящая паника.
Толпа отхлынула на несколько метров. Отовсюду послышались вопросы, ответы и вопли, полные отчаяния.
— Что произошло?
— Он выжил?
— Ранен!
— Нет, убит, я видел, где он стоял.
— Раздавило?
Императорская гвардия тотчас же оцепила обломки статуи и место, где она стояла. Пропустив туда только двух столичных лекарей, придворного колдуна и нескольких министров из свиты. Из ближайших заведений вывели рабов, которые сообща растащили обломки. Врачи бросились к распростёртому телу правителя, но почти сразу отпрянули, покачав головой. Спасать уже было поздно, Император погиб. Колдун внимательнейшим образом осмотрел и статую, и постамент, но ничего подозрительного не заметил. Цукбехан придумал действительно хорошее заклинание. Единственное, что удалось понять — почва под изваянием представляла собой смесь грязи, воды и плывуна. Кто распорядился поставить тяжеленую десятиметровую фигуру из мрамора на этом месте — косвенно виновен в том, что произошло. По приказу министров мэр Тилешассы был арестован, а за городским скульптором отправили отряд гвардейцев.
Тем временем здесь же, у раздавленного паланкина приближённые ко двору решали, что делать дальше. Император давно уже назначил третьего принца своим наследником. С тех пор, как оба старших сына заявили, что кроме развлечений их ничего не интересует. Так и вышло бы, но у сановников были свои соображения на этот счет. Многие из них были участниками заговора: кого-то запугали, кого-то подкупили. Сумасбродство Канигорлама II было известно любому паломану, поменять наследника, минутное дело. А уж кого усадить на трон, заговорщики договорились заранее. Из-под обломков паланкина выудили большой амулет дальней связи. В отличии от индивидуальных продолговатых брусков этот был сделан в виде сферы, и больших размеров. Такой мог порождать более сильное заклятие, способное отправить сообщение на все известные амулеты Империи. Император не должен повторять свои указания отдельно каждому подданному. Такие сферические амулеты выдавались также высшим сановникам, и государственным служащим высокого ранга. По счастью мраморные обломки амулету не навредили. Всё-таки предметам, имеющим отношение к магии, усиливали прочность специальными заклинаниями.
Через минуту советник Императора по внутренним делам уже декламировал обращение, по заранее заготовленному сценарию.
— Граждане Империи, случилось несчастье. Наш Император Канигорлам II, властитель всех земель, трагически погиб от несчастного случая сегодня в городе Тилешасса. Перед своей поездкой по землям Империи он дал новые распоряжения относительно порядка престолонаследования.
Это конечно же была неправда. Император никаких распоряжений не давал, но разве теперь можно узнать наверняка? Мертвец молчит, и нет никаких способов его расспросить, даже с помощью колдовства. Проникать в загробный мир паломаны так и не научились. Разве что кто-нибудь из знати захочет провести расследование, воспользовавшись правом оспаривания.
Советник меж тем продолжал.
— Новым Императором становится нынешний генеральный казначей Ангидалинуф, под именем Император Ангидалинуф Картилом I. Коронация состоится в Нулькаташ, по истечении трёхдневного траура.
Вот один из способов дорваться до абсолютной власти. Казначей Императора давненько присматривался к золотому трону. Имея почти неограниченный доступ к казне, он щедро тратил большие суммы на подкуп нужных ему лиц. Это было не так сложно, ибо Императору за последние пару лет ни разу не пришло в голову проверить состояние дворцовых хранилищ. Судья, Цензор, Губернский секретарь — все они рассчитывали в случае успеха тоже урвать часть победного пирога. В виде денег, власти или других способов удовлетворить свои амбиции. Главным же лицом заговора был, доселе стоящий в тени, Ангидалинуф.
— Если у кого-то есть повод оспорить права назначенного Императора, он должен высказаться в срок до пятнадцати часов завтрашнего дня, — закончил советник свою речь положенной по закону фразой. Над амулетом повисло иллюзорное изображение большого цветка.
***
Барон Куур сидел, будто громом поражённый. Вот только что он пил за здоровье Императора, не такого уж и дряхлого. А теперь выясняется, что его больше нет в живых.
Его личный амулет лежал на столе, а над ним висела иллюзия в виде цветка. Это был мак. По паломанским поверьям мак символизировал траур. Открылась дверь, и в зал вошёл бледный третий принц.
— Уже слышал?
— Конечно, но как же так? Ума не приложу, ведь отец ни словом не обмолвился о своём намерении лишать меня моего законного права.
— Ты видел его накануне отъезда?
Маркиз присел на краешек кресла.
— Видел за два дня до. Никакого даже намёка не было.
— Видимо что-то случилось буквально в последние дни, или — Барон вдруг замолчал.
— Или что?
Куур вперил в экзекутора взгляд, полный подозрения и недоверия одновременно, от чего тот слегка побледнел. Десталгун, несмотря на кажущуюся грузность, был сильным физически, а руками гнул подковы, и передвигаться, в случае чего, мог весьма стремительно. Чем-то он напоминал медведя, который вроде как косолапый, а попробуй от него убежать в лесу — догонит ведь.
— Скажи ка мне, любезный К’Акрелай. Ты недавно говорил, что Император может сменить наследника, тебе что-то известно?
— Нет-нет, ничего, — Поспешно ответил экзекутор. Может быть слишком поспешно и малоубедительно.
— Врёшь, паскуда! Прорычал барон, и хлопнул кулаком по столу, от чего несколько бутылок опрокинулись, — по глазам вижу, что не договариваешь.
Он имел право так обращаться с К’Акрелаем. Ранг барона на несколько ступеней выше, чем ранг среднего уездного экзекутора, который имеет полномочия только во время официального расследования. Сейчас же он был сам по себе. Это его сестра замужем за столичным аристократом Лавертаком, а не он женат на баронессе. Так что экзекутор вжал голову в плечи и, стал лихорадочно придумывать выход из сложившейся ситуации. К тому же ещё наследник, минуту назад лишённый трона, вник в то, что сказал барон только что. Да там вникнуть было несложно, ибо голосом Куура Боги не обидели.
— Что-о-о?
Маркиз Ашалдер вскочил, и схватился за свой кинжал, с которым не расставался даже в постели. К’Акрелай сунул руку в карман и нащупал амулет, заряженный боевым заклинанием. За применение магии по отношению к вышестоящему паломану его могли бы лишить звания и упечь в темницу, но в случае успеха того дела, в которое он ввязался, наказание ему не грозило. Только бы выбраться из этого щекотливого положения.
«О, идея!».
— Я честно, понятия не имею, однако пару дюжин дней назад я был у своей сестры, в Нулькаташ. Там, в салоне мадам Кастеллии я краем уха слышал кое-какую болтовню.
— Что ты слышал, говори скорее, — потребовал принц.
«Сработало», — мысленно возликовал К’Акрелай: «Нужно отвести от себя подозрения. Придётся сдать кое-кого, ну, да и пёс с ними».
— Я слышал, что помощник казначея, Мисемили, — осторожно начал экзекутор, — за игрой в мукер говорил о каком-то заговоре. Я тогда не расслышал, о ком была речь. Но учитывая, что Ангидалинуф является его прямым начальником.
— А с кем он говорил?
«Сдать кого-нибудь ещё? Нельзя. Мисемили мелкая сошка, а вот у судьи или цензора длинные руки».
— Не знаю, собеседник сидел ко мне спиной, — соврал К’Акрелай.
— Проклятье.
Принц сел обратно в своё кресло, налил себе полный бокал крепкой шалихуни и залпом выпил.
Барон, тем временем, сидел молча и барабанил пальцами по столу, думая о чём-то своём. Возможно, взвешивал все за и против. Наконец он решился и вложил свою правую руку в мерцающую над столом иллюзию мака. Это был способ активации заклинания-ответа для тех, кто не обладал магическими способностями.
— Барон Десталгун Куур, глава семьи Куур, представитель клана Гадигкари. Считаю объявление Ангидалинуфа Картилома Императором подозрительным, и оспариваю его право на трон.
— Будь, что будет, — сказал он, повернувшись к принцу, — если меня не поддержат, то возможно убьют. Детей у меня нет, жены тоже, плевать. Хоть повеселюсь напоследок.
Принц хотел было поблагодарить хозяина за поддержку, но не успел. Цветок мака запульсировал, и раздался голос.
— Говорит граф Суршенн, глава семьи Суршенн, представитель клана Гадигкари…
— Вот оно! — Взревел Куур, заглушив слова графа, — Я не один.
Вскоре цветок запульсировал ещё раз, и ещё раз, и ещё. В основном знать высказывалась в поддержку казначея, названного новым Императором, но кое-кто присоединился к праву оспаривания, вслед за Кууром и Суршенном.
«Теперь надо свалить отсюда при первой возможности», — подумал экзекутор: «пока им не пришло в голову спрашивать меня ещё о чем-нибудь».
Он притворно хлопнул себя по лбу и объявил.
— Совсем забыл, у меня есть одно срочное дело в Кангадине, ваша светлость, разрешите откланяться?
— Иди, иди, — махнул рукой барон, — у меня сейчас будет не меньше важных дел.
К’Акрелай встал, наспех попрощался, и поспешил к выходу из замка Вигикап.
Барон и принц некоторое время беседовали, потом Десталгун позвонил в небольшой колокольчик. Через пару минут в обеденный зал вошла женщина.
— Валери, сделай милость, проследи, пожалуйста, за нашим гостем. Что-то мне кажется, он нам не всё рассказал.
— Думаешь, врёт?
— Думаю, недоговаривает. Только Валери, будь аккуратна, экзекутор волшебник.
Женщина поклонилась и ушла.
— Кто это?
— Мой личный помощник, — ответил барон, — помощница. Неслабая волшебница. Часто помогает мне в деликатных делах. Ещё её мама служила в этом замке моему отцу, так что я ей доверяю.
***
В тайной комнате Императорского замка, в Нулькаташ, собралась пёстрая компания. Здесь присутствовали: Ангидалинуф Картилом, цензор Кускалёр, судья Ванумзади, баронесса Лавертак, губернский секретарь Нуркзаф, архитектор Кандемагелай, граф Цукбехан и ещё несколько знатных паломанов. Заговорщики собирались отметить успех своего нелёгкого дела. Да что, собирались, они уже начали — на столе стояла дюжина открытых бутылок с газовым вином, а под столом ещё дюжина уже пустых.
Но не тут-то было. Над столом так же, как и у барона Куура, висела иллюзия мака. И оттуда доносились голоса паломанской знати. В основном они славили нового императора, но в душе у заговорщиков набатным эхом засели пять, на данный момент, заявлений о праве оспаривания. Целых пять. Трое из Кангадинского уезда и ещё двое из соседнего. Это слишком много для того, чтобы можно было игнорировать. Надо было что-то предпринимать.
— Этот недоносок, Марклас, он всё испортил.
— Дейлам! — Обиженно вскликнула баронесса, которая опять сидела у судьи на коленях.
— Это не относится к тебе, Кассу, — буркнул судья, — Вот же дурень. Ему дали простое задание, но вместо этого он зачем-то шлялся по проклятым землям. Если бы я заранее знал, что Куур такой упёртый, подослал бы к нему убийцу, да и всё. Он вдовец, без детей. Никто бы и не заметил.
— Да, А ведь надо что-то делать, — пробормотал Ангидалинуф.
— Граф, если будет расследование, какова вероятность, что какой-нибудь колдун почует ваше заклинание?
— Хороший вопрос. Придворный не заметил, но он не самый мудрый волшебник. В Императорской Академии есть и более лучшие специалисты.
— Тогда нам нельзя допускать расследования любой ценой.
— Тогда ничего иного не остаётся.
Ангидалинуф возложил руку на волшебную сферу.
— Внимание, граждане Империи. К вам обращается Император Ангидалинуф Картилом Первый. Заявления об оспаривании моего права на трон исходят от изменников, которые хотят посеять смуту. Есть подозрения, что несчастный случай в Тилешассе ими же и подстроен. Срок, отмеренный по закону, ещё не подошёл, но я беру на себя смелость объявить их всех вне закона.
Казначей, теперь уже Император, убрал руку.
— Всё, жребий брошен, — объявил он, — этой же ночью в Кангадин будет отправлена гвардия, и строптивцев арестуют. Казним их потом, без особого шума.
Он не учёл одного. Маркиз Ашалдер прибыл к барону Кууру в сопровождении своего личного отряда. Того самого, для которого баронет Лавертак разработал, а точнее использовал наработки покойного Нарильди, новое снаряжение. Это отдельный отряд, хорошо обученный и вооруженный, и, что важно, полностью преданный маркизу. А замок Вигикап был построен очень и очень надёжно. Арестовать барона не удалось. Так началась первая в Империи паломанов гражданская война.
↓↓↓ Эта кнопка сама себя не нажмёт... Спасибо!
2 комментариев
5 звезда: | (1) | |
---|---|---|
4 звезда: | (0) | |
3 звезда: | (0) | |
2 звезда: | (0) | |
1 звезда: | (0) | |
(5.0)
Комментарий от: Ilmarion
Честно говоря я тоже удивился тому, что экзекутор почти забыл, что участвует в заговоре. Вот только по факту он действительно работал и обнаружил нешуточную угрозу Империи. Пока остальные пытались добраться до власти. И что же? План заговорщиков удался. Вот только что это даёт? Как правильно заметил Автор - гражданскую войну. А это значит, что пока паломаны будут заняты внутренними разборками, у живых есть шанс. И я надеюсь, они его используют. Кстати говоря, я считаю, что К’Акрелая могут и убрать. Он не оправдал надежд. Никому из паломанов вообще в голову не приходят, что живые для них могут представлять опасность. И это их погубит. Что же - я перехожу к следующим главам.